— Они работали в Университете Гекаты. — Вартон указал на участок карты, отмеченный красной полосой. — Я собирался через несколько дней послать туда большую поисковую группу, но мисс Линдквист захотела осмотреть место пораньше.
— И вы ей позволили?
— Если помните, командир, вы сами приказали мне оказывать ей всяческое содействие.
Дрейк глубоко вздохнул и сел на стул у стола Вартона.
— Ладно, джентльмены, хватит оглядываться назад. Что будем делать?
— Предлагаю начать поиски, сэр, — сразу отозвался Крокер. — На двух машинах установлены радиационные щиты. Они не так эффективны, как стационарные, но это лучше, чем ничего.
— Какой у них фактор рассеивания, сержант?
— Один к тысяче.
— Значит, люди наберут максимально допустимую дозу за четыре часа.
— Это старые сведения, командир. На самом деле времени будет раза в два больше. У меня уже есть четыре добровольца.
— Вы среди них, сержант?
— Так точно, сэр.
— Не надо геройствовать напрасно. Если мисс Линдквист и Варгас целы и невредимы, они нашли укрытие, когда поняли, что не успевают вернуться. Под землей они будут в безопасности до утра. Не хочу, чтобы кто-нибудь подвергался лишнему облучению.
— А если они не в укрытии, командир? — спросил Вартон.
— Тогда они умрут через восемь часов. Так или иначе, в темноте мы их не найдем. Надо ждать до утра, пока радиация не спадет.
Восход Напье застал последние приготовления к спасательной операции. Как только Антарес скрылся за горизонтом, в лагере закипела жизнь: из гаража выехала вереница машин, из укрытия появились люди и начали грузить оборудование. Ричард Дрейк забирался на сиденье первой машины, когда дежурный связист закричал:
— Они отозвались, сэр! Вышли на связь через «Харидан». Вас зовет мисс Линдквист.
Дрейк тихо выругался и ринулся в центр связи.
— Это я во всем виновата, командир! — сказала Бетани, как только Дрейк подошел. — Капрал Варгас хотел ехать в лагерь, а я решила заглянуть под землю, и когда мы вышли, было уже поздно.
— Спокойно, — сказал Дрейк, мигом забыв о фразе, которую составлял в уме последние пятнадцать часов. — Начните сначала.
Бетани быстро рассказала ему о библиотечном компьютере и найденных ими записях.
— Я почти всю ночь их читала, некоторые подробно рассказывают о войне. Кстати, мы ошибались.
— В чем?
— Мы думали, что на Нью-Провиденс началась гражданская война. Ничего подобного! На них напали.
— Кто?
— Пришельцы.
— Простите?
— Вы не ослышались. Местные жители называли их рьялл, они вошли в систему через временную точку перехода и атаковали без предупреждения.
— Подождите! Вы хотите сказать, Нью-Провиденс атаковали разумные пришельцы из другой системы?
— Я так и сказала.
— Где вы находитесь?
— В большом парке в центре Университета Гекаты. Капрал Варгас собирает машину.
— Оставайтесь на месте, мы будем через двадцать минут. Хочу сам увидеть ваши записи!
Астрономы Нью-Провиденс довольно быстро поняли, что события 3 августа 2512 года объясняются взрывом сверхновой где-то в Антаресском Кластере. Так же быстро, к своему ужасу, они поняли, что единственная звезда, удовлетворяющая всем наблюдаемым условиям, — сам Антарес, а значит, их планета стоит перед угрозой гибели.
Общей реакцией населения было вначале вовсе отрицать сверхновую. Наблюдения астрономов объявлялись необоснованными спекуляциями, а то и вовсе паникерством. Множество ученых, никак не связанных с астрономией, заявляли в средствах массовой информации, что «эти пессимисты» ошибаются. Другие твердили: «Да, Антарес взорвался, но к нам это не имеет никакого отношения. Между нами пятнадцать световых лет вакуума! Никакой взрыв не подействует на таком расстоянии».
Всеобщее отрицание продолжалось три долгих местных дня. Постепенно протесты сменялись анализом, и комментаторы отмечали, что астрономы твердо придерживаются своих заявлений. Прозвучали первые «А что, если…», затем «Что будет…», и наконец — «Когда?». Неестественное спокойствие царило на планете еще два дня.
На пятый день народный гнев против тех, кто принес дурные вести о сверхновой, вылился на поверхность. Вокруг университетов собирались толпы и требовали, чтобы ученые публично отказались от своих утверждений. Запылали пожары, несколько академиков были убиты.
Через неделю беспорядков горячие головы наконец-то поостыли, а факты не изменились — к Напье со скоростью света шла волна излучения сверхновой. Неохотно, с большими сожалениями о том, чего уже не вернуть, народ Нью-Провиденс начал готовиться к эвакуации.