Барретт кивнул.
— Включая параграф семь?
Политик рассмеялся.
— Особенно с параграфом семь, капитан. Я хотел, чтобы мой статус на корабле был более четко обозначен, да и премьер-министр тоже, но адмирал не стал этого делать. Все же надеюсь, «когда позволят обстоятельства», вы будете со мной советоваться.
— При условии, что вы понимаете: командует на корабле только командир.
— Никаких возражений.
— Прекрасно. Тогда за работу?
Дрейк принялся изучать приложения к приказу. Они содержали изображения корабля, одно из них он уже видел в кабинете адмирала. Капитан просмотрел прогнозы дальнейшего курса «пришельца» с пессимистическими и оптимистическими допущениями. Судя по вычислениям корабельного компьютера, догнать корабль будет нелегко.
— Почему? — спросил, услыхав об этом, Барретт.
— Последние двадцать четыре часа корабль уходил от Вэл с ускорением, мистер Барретт. Мы с самого начала отстаем на четверть миллиарда километров. Сейчас его скорость составляет 388 километров в секунду, и он постоянно ускоряется. Нам необходимо покрыть потерянное расстояние и время, превысить его максимальную скорость, повернуть и уравнять скорости, когда мы настигнем его. Если он не прекратит ускоряться, нам нужно будет сделать то же самое, чтобы не отстать. И при этом сохранить резерв топлива, чтобы вернуться домой! Проблема состоит в двух взаимоисключающих факторах — способности «Дискавери» развить нужную скорость и способности команды выдержать ускорение. Слишком низкое ускорение — и мы израсходуем все топливо до встречи с кораблем, слишком высокое — я рискую жизнью экипажа.
— Где же ответ, капитан? — спросил Барретт.
— Достаточно близко. — Дрейк ввел в компьютер корабля новую информацию. — Тридцать три часа на погоню и двадцать один час на торможение для встречи с «гостем». Итого пятьдесят четыре часа с ускорением в три с половиной G. Мы окажемся в той же точке пространства на той же скорости, что и наша цель, и у нас останется двенадцать часов резерва до возвращения домой.
— Пятьдесят четыре часа с ускорением в три с половиной G?
— Вы сказали, что выдержите, — напомнил Дрейк.
— Так и было, — ответил Барретт со вздохом. — Бедная моя спина.
Глава 3
Непосвященные думают, что рубка на космическом корабле находится в носовой части, однако это вовсе не так. Конструкторы «Дискавери» поместили рубку — точнее, рубки, — в самое безопасное место, которое смогли найти, — на внутреннем изгибе жилого кольца. На крейсере имелось три рубки, каждая позволяла в случае необходимости управлять кораблем и вести бой. В нормальных условиях между ними существовало некое разделение труда: первая рубка выполняла обычные функции мостика — управление полетом, связь и астронавигация, вторая рубка контролировала оружие и сенсоры, а третью инженерный отдел использовал для наблюдения за общим состоянием корабля и его двигателей.
— Начинайте отсчет, мистер Кристобаль, — приказал Дрейк, пристегиваясь к креслу в первой рубке.
Он прибыл на борт «Дискавери» меньше часа назад и уже успел разместить Стэна Барретта в противоперегрузочном контейнере двумя палубами ближе к корме. Корабль прекратил вращение, в жилом кольце установилась нулевая гравитация. Дрейк выслушал отчеты по кораблю. Лейтенант Аргос Кристобаль, астронавигатор «Дискавери», громко вел предстартовый отсчет:
— Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один… Вперед!
Зажегся дополнительный экран, и камера, вынесенная на жилое кольцо, показала, как из кормы «Дискавери» вырвалось пламя. Теоретически выхлоп фотонного двигателя крейсера должен быть невидим в вакууме, но плазма из преобразователей массы окрашивала его всеми оттенками — от ослепительно-белого до ярко-пурпурного.
Дрейк изучил приборы и, убедившись, что с кораблем все в порядке, вызвал каюту Барретта.
— Как ваши дела?
Политик, лежащий в устройстве, похожем одновременно на водяной матрас и ванну, улыбнулся в камеру:
— Нормально, капитан. Я думал, будет гораздо хуже. Дрейк засмеялся.
— Просто перегрузки еще не начались. Вот погодите, выйдем из внутренней транспортной зоны… Если хотите, можете встать, но не выходите из каюты. Вернитесь в контейнер, как только услышите предупреждение о перегрузке.
— Обязательно.
Час спустя корабль шел по стандартной орбите, уходя от Альты с ускорением в 1 G, а команда в спешном порядке переориентировала помещения из орбитального положения «низ снаружи» в положение «низ на корме», обычное для полета. Не переориентировались только рубки, подвешенные на шарнирах, и большие технические отсеки — двигательный, ангар и прочие, доступ в которые не зависел от направления «низа».