«Извините!..
Андрей вдруг почувствовал необоримую усталость и склонился к парапету завязать шнурок ботинка. И тогда увидел Дыганова…
Шофер повернул ключ зажигания, когда в проеме заднего окна с опущенным стеклом возник Андрей.
Дыганов посмотрел на него строго и удивленно.
— Здрасте… Станислав… Нилыч!
Пулей выскочил из машины спутник Дыганова.
— Подождите! — почти закричал Дыганов, когда атлет недобро надвинулся на Андрея, и предостерегающе поднял руку. — Я вас слушаю, товарищ.
Андрей поспешно кивнул.
— Я из Одессы!.. Вам привет и письмо от Светловой.
Атлет вопрошающе посмотрел на Дыганова.
Дыганов кивнул и открыл дверцу, приглашая Андрея сесть рядом с собой.
Калитка подалась под рукой легко и певуче. Стеклянно хрустел под подошвами гравий. Желтым аквариумом надвигалась освещенная веранда… Из открытых дверей доносился, постепенно усиливаясь, монотонно-пронзительный звук.
Андрей невольно замедлил шаги…
Человек в белой рубашке стоял перед небольшим зеркалом и яростно тер щеки электробритвой. Не оборачиваясь, крикнул:
— Ты, Юрка?
— Нет… Я — Андрей.
Человек вырвал шнур электробритвы, повернулся.
— Кто вы?
— Я Вихров… Вы — Деркач?
— Деркач.
— Вот!.. Записка вам от Дыганова.
Принимая записку, Деркач недоверчиво спросил:
— Это вы с ним подъехали?
Андрей кивнул.
— Он со мной полдня сегодня толковал. Потом пообедали. — Почувствовав, что невольно расхвастался, Андрей смутился, сразу заговорил о другом. — А о вас мне еще Виктор Крамаренко рассказывал. Вы помните Крамаренко?
— Ну как же! — Деркач оторвался от письма. — Как он там, в Новосибирске? Не мерзнет?
— Он в Одессе. Там тепло.
— А?.. Ну да, ну да! — Деркач снова уткнулся в письмо и тут же оторвался. — А Дыганов… Откуда вас Дыганов знает?
— Он знает директора моего института Светлову! Вы слыхали о ней?
— Ну как же! — опять воскликнул Деркач, но чувствовалось, что он совсем запутался. Пытаясь что-то для себя уяснить, Деркач метался по веранде, прятал бритву в кожаный футляр, бил себя по щекам наодеколоненной ладонью, с интересом поглядывал на Андрея.
— Ну-с… Значит, лазер. Значит, генерирование предельно малых величин… Собственно, почему предельно?
Андрей пожал плечами. Деркач махнул рукой, приглашая за собой в глубину дачи.
В небольшой комнате две стены занимали стеллажи с книгами.
— Меня больше интересует, что будет с дистанционной эмиссией у заданной точки. Я понятно говорю?
— Да. То есть… нет.
— Почему? Вы физик?
— Нет.
— Инженер?
— Я врач.
Деркач сел, запустил пальцы в тронутую сединой шевелюру.
— А зачем вам лазер?
— Понимаете, наш глаз…
— Лазером в глаз?!
— Да вы сейчас все поймете! — ладони Андрея изобразили подобие сферы. — Глаз почти прозрачная среда. А за ним — сетчатка. Если она отстала — человек слепнет. Наш луч проникает сквозь зрачок…
— Сварка?
— Я говорил — поймете!
Деркач усмехнулся, подошел к стеллажам.
— Сейчас и вы поймете… что все это.. — Вы не физик, но, надеюсь, и не шизик? — он испытующе посмотрел на Андрея. — Вы хоть видели когда-нибудь лазер?
— Нет! — буркнул Андрей. — Я же из глубинки!
— Только давай не обижаться! Идет?
— Давай, как хочешь! — Андрей скользил взглядом по корешкам книг. — Только чтоб сразу за дело. У меня времени мало.
— Однако напор! — Деркача распирала от смеха, и он отвернулся к стеллажам.
Одна книга ложилась на другую, и уже выросла довольно внушительная стопка, когда, вздохнув, словно извиняясь, Андрей тихо сказал:
— И Миякава я читал.
— Ну, тогда не знаю! — Деркач раздраженно стал заталкивать книги на полку. Настороженно взглянув на поникшего Андрея, подошел к письменному столу и выдвинул ящик. — Есть тут один рефератик… По части малых генераций.
Андрей взял протянутую Деркачем брошюру, сразу раскрыл.
— Понимаешь, дело в том, — Деркач одел пиджак, поиграл крутыми плечами, — что сфокусированный поток, натыкаясь на преграду, не обязательно аннигилируется.
— Я знаю, — Андрей, не поднимая головы от реферата, сел на стул.
— Гм… Слушай, может, завтра прочтешь, а?
Андрей, наконец, поднял голову, посмотрел на Деркача отчужденно, непонимающе.
— Ну, некогда мне сегодня! В город надо. А дать тебе реферат с собой я не могу. График видел?
— Понятно… А можно, я… можно, я тут, — Андрей постучал ногой по дощатому полу, — почитаю, пока ты не вернешься?
Деркач так растерялся от такой просьбы, что отвернулся от Андрея, несколько раз дернул рукой за туго затянутый галстук. Повернулся и зло, словно выругался:
— Ну, валян! Читай здесь, раз уж так приспичило.
Андрей благодарно улыбнулся и снова ушел в реферат.
Деркач растерянно потоптался на месте, сказал с затихающей ворчливостью:
— Там на веранде холодильник. Можешь подзаправиться.
Андрей не поднял головы, даже когда Деркач, выходя, довольно внушительно хлопнул дверью. Впрочем, он вскоре вернулся.
— Послушай-ка! — с порога начал хозяин дачи.
— Это то, что мне надо! — Андрей восторженно потряс рефератом.
— Да очнись ты, ей-богу!.. Вот ведь какое дело… Может, я вернусь не один.
— Да, да! — Андрей кивнул и перевернул страницу.
— Так ты уж будь… Сообрази соответственно! Рефератик на место, а сам исчезни. Идет?
— Конечно.
— Да ты-слышал, что я сказал?
— Слышал, слышал! — Андрей перевернул еще страницу.
Деркач покачал головой и вышел.
Негромко и таинственно шумел вокруг дачи подмосковный лес. Андрей бродил по нему, блаженно улыбаясь, иногда задевал ногой притаившиеся в темноте коряги, спотыкался и снова шел, раздвигая низкие ветви орешника. Вспугнул тяжело поднявшуюся в лет птицу. Неяркие северные созвездия висели над головой и, когда Андрей взглядывал на них, одобряюще подмигивали. Конечно, одобряюще!.. Как может быть иначе? Если в первый день сразу такая удача! И Дыганов, и Деркач… Интересный, видимо, мужик! Вот если бы его увлечь… Правильно Степан говорил: «Учись быть обаятельным!» Подружимся — дело будет. Приказать ему никто не может. Даже Дыганов. Так и сказал: «Не давите на Деркача слишком. У него сейчас очень трудный, очень ответственный опыт… Но он человек с сердцем!»
Вскрикнула резко и обиженно птица. Может, та самая, что спугнул Андрей. Вскрикнула и теперь сама вспугнула радужное настроение. «Размечтался! «Обаяние»! «Подружиться»! Работать надо! Самому как следует вникнуть!» — Андрей торопливо вернулся к желтому аквариуму веранды, прошел в комнату дачи.
Сказалась, однако, перегрузка долгого, начавшегося еще до рассвета в Одессе, предельно уплотненного событиями дня. Оглядев торопливо набросанную им схему лазерного генератора, Андрей вдруг почувствовал совершенно неодолимое желание ну вот на минуту-даже на полминуты! — опустить голову на стол — просто посидеть чуть-чуть с закрытыми глазами…
Сон это был или обморок? Андрей не видел, как ударили по окну сдвоенные лучи автомобильных фар, не слышал, как, сердито поурчав, затих мотор и тяжело заскрипели под ногами Деркача половицы на веранде.
Артур Иванович Деркач остановился на пороге комнаты, опершись рукой о косяк двери, несколько секунд пристально глядел на спящего за столом Андрея. И не было в его взгляде ни иронии, ни досады. Скорее виноватость какую-то, что ли, можно было прочесть в зеленовато-серых усталых глазах Артура Ивановича. Впрочем, такое созерцание уснувшего энтузиаста длилось недолго. Привычная, почти никогда не сходившая с его крупного с тяжелыми, но удивительно правильными чертами породистого лица улыбка искривила губы. Деркач негромко хмыкнул и вернулся на веранду.