- Ты сохранила корабль, - Стас опустил ладонь на плечо Гейши, - кстати, почему не сработали инфракрасные датчики?
За Гейшу ответил отец Феофил.
- Гуйлахи смазывают себя жиром бегонов, - сказал он не елейным ветхозаветным, а вполне обыкновенным манером, - они так защищают себя от змей. Глаз-то у змей нет, зато на тепло они весьма восприимчивы.
- Ясно, - кивнул Стас, - а куда они унесли тело? - снова обратился он к тихо плачущей Гейше.
Боец Гейша показала на северо-запад.
- В стойбище, уволокли, аспиды, - покачал головой священник.
- Знаете, где это, отче?
- Как не знать, - вздохнул Феофил, - в этом нечестивом месте и лишили меня жизни посажением на кол, аки страстотерпца Аввакума.
На поляне, таща на верёвке брыкающуюся пленницу, появился Бес.
- Бежать вздумала, стерва, - заявил он, размазывая кровь по расцарапанному лицу.
Несостоявшаяся беглянка исподлобья глянула на корабль, на убитых гуйлахов и произнесла с нервным смехом:
- С местными обезьянами справились, браво! Когда до вас доберётся Люцифер, так дёшево не отделаетесь. Он не любит, когда кто-то встаёт на его дороге.
- Сударыня, - обратился к ней Стас, - я уже второй раз слышу это зловещее имя и, поверьте, исполнен трепета. Может, объясните, кто такой этот ваш Люци?
Девушка надменно вскинула голову и не произнесла больше ни слова. В этот момент она была чертовки хороша, и Стас поймал себя на мысли, что отлично понимает пресловутого Люци, взявшего её в свой отряд.
- Что мне с ней делать, командир? – спросил Бес, глядя на пленницу с явным неудовольствием, - не таскаться же мне с ней по всему лесу.
- Верно, таскаться мы с ней не будем, - согласился Стас, - мы оставим её на корабле, а сами отправимся за Мальтийцем.
- На корабле?! – искренне удивился Бес, - да эта бестия разнесёт «Альбатрос» по винтикам!
- Не разнесёт, - уверенно заявил Стас, - мы закроем её в грузовом отсеке.
- Меня? В грузовом отсеке?! – вспылила пленница. – Да как вы смеете, грязные свиньи! Моё имя - Хильд! Валькирия битвы! Я – ментат Нового рейха!
Соломенный локон выскользнул из-под чёрного шлема пленницы, отчего она и в самом деле стала похожа на разъярённую боем валькирию.
- Что она несёт, командир? - спросил изумлённый Бес. - Какой ещё Новый рейх?
Стас недоумённо пожал плечами.
- Разберёмся позже, - сказал он Бесу. - Пора трогаться в путь. Пленницу запереть. Будет брыкаться, выстрели в ей ногу. Шкет и Гейша, остаётесь на корабле.
Глава 7 Стойбище
Глава 7. Стойбище
К стойбищу пробирались краем долины. Дважды из-за змей пришлось возвращаться в лес. Почуяв добычу, те покидали болотные заводи и устремлялись на суходол. Однако в лес эти твари не заползали.
Отец Феофил на правах проводника шёл первым, уверенно ступая по разноцветной траве.
- Лошадок на Антарусе заведу, - вещал Феофил, лавируя меж хищных ядовитых соцветий, - великомученики Флор и Лавр – покровители животных и, наипаче, лошадей.
- Как же ты, батюшка, лошадей-то сюда доставишь? – удивился Бес. – «Альбатрос» - не конюшня.
- Господь пособит, - коротко ответствовал Феофил. - Он, вседержитель, благому делу всегда помощник.
Феофил неожиданно остановился и повёл носом.
- Пришли, братья, - сообщил он. - Вот за этим пригорочком - стойбище язычников богомерзких. Дымком оттудова потянуло. Как бы они бренное тело товарища нашего сжечь не надумали, басурмане!
- Надо им помешать, - сказал Стас. – Если Мальтийца сожгут, восстановить его тело будет непросто. На это может уйти несколько запасных жизней.
- За мной, отроки! - скомандовал отец Феофил, - не позволим окаянным язычникам надругаться над усопшим рабом божьим Мальтийцем. Пусть он при жизни и был католиком, душой заблудшей, но убиен за други своя, а значит, и воздастся ему, аки крещённому в православии.
Произнеся пламенную речь, Феофил утвердил на плече ремень пулемёта и первым шагнул сквозь колючие густые кусты. Стойбище открылось за пригорком и представляло собой совершенно голое плато, усыпанное огромными серыми шарами.
Большая часть шаров была неподвижна, но некоторые, подпрыгивая на кочках, носились туда-сюда, не останавливаясь.
- Это ихние дома, - пояснил Феофил, хоронясь за камень, - сделаны на манер осиных гнёзд. Внутри и тепло, и сухо.