- Батюшка, отец Феофил! – крикнул Стас в постное лицо священнослужителя. – Вставайте, церковь ваша горит!
- Церковь, лошадки… – пробормотал поп, и его глаза разом стали осмысленными. – Какая ещё церковь?! - вскочил он на ноги. – Мы с братьями днесь только фундамент освятили…
Феофил строго посмотрел на Стаса, на бегущего от реки Шкета, на лежащих в беспамятстве товарищей.
- Ой, беда! – воскликнул он, совершенно придя в себя. – Давно сюда этот югг пожаловал?
- Полчаса, может, больше, - ответил ему запыхавшийся Шкет. – Я сначала-то и не спал совсем, а потом разморило. Чую, летит что-то, светится, а глаз открыть не могу. Потом, бац и хряпнулся с каменюки. Так и проснулся. Гляжу, а вы все – вповалку…
Услышав это, священник только тоскливо покачал головой.
- Как прогнать эту гадину? – выкрикнул Стас. – Может, молитвой?
- Молитвою и житиями святых его только приманишь, - покачал головой поп, - тут надобно сквернословить, да попохабней. Ну-ка, отрок, зачни непотребную ругань. Даю тебе на то индульгенцию.
Шкет, побагровев лицом, принялся лепетать что-то матерное, но Феофил остановил его взмахом руки.
- Разве ж так надо?! – вскричал он. – Внимай, отрок, как сквернословить потребно.
Феофил изрёк такую густую фразу, сопроводив театральной жестикуляцией, что теперь побагровел уже Стас. Югг вздрогнул, сморщился, запятнел.
- Ага! – победно завопил поп. – На-ка тебе ещё на закуску!
Феофил выпалил в мерцающее облако такую отборную матершину, что югг завибрировал, взмыл на добрую сотню метров и бесшумно удалился в темноту ночи.
- Попустил господь, - истово перекрестился Феофил, подняв сияющее лицо в чёрное небо.
- Вы где, батюшка, так материться-то научились? – уважительно вопросил Шкет.
- Средь человеков живу, отрок, - кротко изрёк Феофил. – А ты чего застыл, как истукан вавилонский? Лей воду на братьев. Неровен час, разумом оскудеют.
Шкет тут же бросился обливать блаженные лица товарищей ледяной водой. Бойцы заворочались, послышалось недовольное бормотание. Пижон даже лягнул Шкета ногой. Однако, через минуту все были разбужены и, очумело озираясь по сторонам, приподняли головы.
- E' ora?* – пробормотал сонный Мальтиец.
- Что стряслось, командир? – скрипучим, не своим, голосом осведомился Пижон.
- Югг, - коротко пояснил Стас. – Прилетал нами поужинать.
- Голова! – простонала Гейша, вскинув руки к вискам. – Невыносимо болит голова.
Стас активировал аптечку и развернул её прямо над Гейшей.
- Югг! – воскликнул Мальтиец. - Мы могли умират, сойти ума. Кто нас спас?
- Я, - уныло ответил Шкет, всё ещё державший в руках наполненный водой шлем.
- Боец Шкет уснул на посту, - пояснил ситуацию Стас, - и позволил противнику проникнуть в лагерь. Впрочем, я тоже хорош: оставил парня дежурить одного. Впредь, надеюсь, такого не повторится.
- Что дальше, командир? – спросил Пижон, поднимаясь с земли и разминая затекшие конечности. – Похоже, спать мы сегодня уже не будем?
- Не будем, - подтвердил Стас. – До рассвета не так уж много. Позавтракаем и займёмся лодками. Как только засветлеет, отправимся в путь.
* Уже пора? (итал.)
Глава 6 Фиолетовая бухта
Глава 6 Фиолетовая бухта
Как только занялся голубой рассвет и вспыхнули перламутром облака на горизонте, обе лодки немедленно были спущены на воду. В первую забрались Стас, отец Феофил и Мальтиец. Во вторую – Гейша, Шкет и Пижон.
Река была быстрой, бурной, и вёсла понадобились бойцам лишь для того, чтобы править, а не грести. То и дело лодки попадали в водовороты и перекаты, цеплялись бортами о каменные глыбы, торчащие из воды. Приходилось то и дело отталкивать лодки от камней или стаскивать с отмелей. Несмотря на это, двигались быстро.
Уже через час горный поток вынес маленький отряд на равнину. Здесь река, вбирая в себя многочисленные ручьи и протоки, перестала бурлить и пениться, приобрела широту и степенность. Пришлось, наконец, грести.
- Лепота! – громко восторгался отец Феофил равнинными окрестностями, где по оранжевым, голубым и сиреневых лугам бродили и лениво паслись огромные сытые бегоны. Изредка на их спинах возникали юркие фигуры гуйлахов. Они с растерянным интересом наблюдали за двумя лодками, плывущими по реке, но нагнать или перехватить гребцов не решались. Возможно, эти гуйлахи были из того самого клана, который пострадал от памятного бегства бегонов.