«…есть секты, в которых нет собственно религиозного учения, учения о Боге. Даже пользуясь понятием религии в самом широком смысле, в новом определении, сформулированном диаконом Андреем Кураевым, определившим религию как попытку преодоления смерти и установления связи с духовным миром, — даже в этом смысле ряд сект мы не сможем назвать религией. В них есть лишь культ благополучия и богатства и громкие, навязчивые обещания успеха, которые принесёт вступление в организацию, компанию, клуб. Такие секты религиоведы называют коммерческими (или индустриальными) культами. Типичные примеры подобных сект — «Гербалайф», «Эм-Уэй» («Am-way»), «Ипсум» («Ipsum») Фабриса Керерве и другие подобные им организации, функционирующие по принципу пирамиды, или, как они сами это называют, «многоуровневого маркетинга».
Но ведь ранее Дворкиным было дано совершенно чёткое определение секты — «это закрытая религиозная группа, противопоставляющая себя основной культурообразующей религиозной общине (или основным общинам) страны или региона». А «Гербалайф» и т.п., как признает сам Дворкин, общего с религией ничего не имеет. Следовательно, включение его в число сект является грубейшей ошибкой, подтверждающей, что научностью в работе Дворкина и не пахнет.
«Французская телевизионная группа, посетившая одну из московских школ, сняла репортаж о мунитской учительнице, с наивной гордостью сообщившей, что из 60 учеников после года работы с ними 20 стали регулярно ходить на молитвенные собрания «Церкви объединения».
Интересно, а сколько школьников стали членами РПЦ после уроков «Основ православной культуры»? Это была бы очень отрезвляющая статистика. Тем более, что потом Дворкин объясняет: главные вербовочные усилия мунитов направлены на молодёжь, поэтому они интересуются образованием. В таком случае, и РПЦ пытается вербовать новых адептов именно в образовательной системе при помощи ОПК.
Кратко об остальных разделах.
«В этой главе речь пойдёт о мормонах — самой «старой» из новых сект. С богословской точки зрения, её можно охарактеризовать как синкретическую неоязыческую оккультную секту с милленаристским (хилиастическим) уклоном, активно занимающуюся политической деятельностью».
Но ведь политическая деятельность не является предметом богословского взгляда на вещи, следовательно, Дворкин вводит читателя в заблуждение, обещая богословскую характеристику секты, а на деле занимаясь политической.
«Мормоны занимаются прозелитизмом среди христианских (зачастую православных), часто гонимых и преследуемых меньшинств в исламских странах, стремясь отнять у них последнее и самое драгоценное сокровище, которое у них осталось, — веру их отцов! Любые комментарии о нравственной оценке такой деятельности излишни».
Но ведь и православная церковь должна заниматься прозелитизмом, потому что Христос заповедовал научить этой вере все народы. Получается, что её деятельность по смене «веры отцов» у неправославного населения в любой стране тоже безнравственна.
«По статистике самих иеговистов (кстати сказать, они боготворят статистику), ещё в 1994 г. только в странах СНГ по иеговистским методикам изучали Библию 72 492 человека. На это изучение потрачено 12 млн. 495 тыс. часов. Было крещено 16 686 человек. На территории этих стран в том же году состоялось 521 собрание верующих. На декабрь 1999 г. в России было 107111 «возвещателей царства» (то есть активных членов, серьёзно занимающихся вербовкой), а к декабрю 2000 г. это число составило 114 284 человека. На Украине число возвещателей также перевалило за 110 тысяч, а по всем странам бывшего СССР превысило 300 тысяч человек. В 1997 г. во всех странах СНГ всего на Вечере Воспоминания (это их единственный праздник — день распятия Иисуса Христа) присутствовало более 600 тысяч человек, а в конце 2000 г. это число уже составило 665 тысяч человек. На московском судебном процессе в феврале 1999 г. сами «Свидетели» распространяли сведения, что их московская община состоит из 10 тыс. человек, а всего по стране их более 250 тысяч, что, как заявляли они, делает их 5-й по численности «христианской» организацией России».
В отличие от других приводимых чисел, на эти у Дворкина сноски есть, причём на иеговистскую литературу. Однако необходимо отметить, что системы в этих числах нет (ни во временных интервалах, ни в географических границах — невозможно провести сравнение), это бессвязный набор значений, имеющий собой только одну цель — поразить воображение читателя якобы существующей мощью секты. Особенно потрясает количество часов, потраченных на изучение библии (12495000). Но на самом деле это не часы, а человеко-часы (поскольку если бы это время было потрачено одним человеком, то он изучал бы библию более 1400 лет — не учитывая, что часть годов високосные). Если же затраченные на изучение 520625 человеко-суток разделить на количество изучавших, то выйдет всего неделя! Всего неделю иеговисты работали с каждым человеком. Разве это навязчивость, которую Дворкин им приписывает: «Они чаще, чем члены многих других сект, ходят по домам, пристают к людям на улицах, раздают свои листовки и журналы, навязчиво предлагают изучать вместе Библию и приглашают на свои собрания»? Конечно, нет, навязчивостью тут и не пахнет (по крайней мере, если сравнивать с описываемой им вербовкой у мунитов — несколько семинаров с возрастающей длительностью, например, двухнедельной).