— Правда? — встрепенулся Романов, — тогда быстрее докладывайте, что там с Валей и Наташей.
— Докладываю, — Примаков развязал завязочки на свое папке и выложил на стол сиротливый листочек формата А4, — к ним обоим зафиксированы подходы одной западной спецслужбы…
— Давайте уже в подробностях, — подстегнул его генсек, — что за спецслужбы, какого рода подходы, место, время, пароли, явки… короче, что мне вас учить — вы же профессионал в этой области, а не я.
— Даю подробности, — Примаков сверился со своим листочком и продолжил, — 8 ноября сего года в санатории «Гурзуф» были зафиксированы контакты Валентины с третьим секретарем британского посольства Дэниэлом Рэдклифом. Который является кадровым МИ-6. А 12 ноября на концерте группы «Кино» в спорткомплексе Олимпийский Наталья имела продолжительную беседу с еще одним разведчиком, с Илоном Баскоффым, на этот раз с американцем.
— И что? — спросил Романов, — вы не рассматривали возможность, что это были случайные встречи, за которыми ничего не последует?
— Рассматривали, Григорий Васильевич, — сделал скорбное выражение на лице Примаков, — но к глубокому моему сожалению за этим встречами кое-что последовало.
— Говорите уже, не томите, — командным голосом сообщил ему Романов.
— Далее были зафиксированы множественные контакты Валентины с Даниэлем, а также Натальи с Илоном.
— Множественные — это сколько? — тут же попросил уточнить не терпевший неопределенности генсек.
— Два случая, говоря о Валентине и четыре в случае с Натальей.
— Тааак, — почесал голову Романов, — надеюсь, до интима дело не дошло?
— Средства нашего оперативного контроля не позволяют утверждать это со стопроцентной вероятностью, но этот вариант не исключается.
— Даааа, — задумался генсек, — это нехорошо…
— Хорошего тут мало, — согласился Примаков.
— Давайте так сделаем, — принял решение Романов, — я поговорю с ними с обоими, это раз… а два — надо их обеих услать в длительные командировки куда-нибудь на край света… одну во Владивосток, другую на Камчатку. Там их ни один британский жиголо не достанет.
— Хорошее решение, — одобрительно кивнул Примаков, — наверно, после таких командировок сроком… ну допустим на два-три месяца вопросы снимутся сами собой.
— А что вообще в мире делается? — спросил Романов после некоторой довольно продолжительной паузы, — расскажите…
— Так стабильности нет, — усмехнулся Примаков, — сплошная турбулентность…
— Давайте поподробнее про стабильность, — попросил его генсек.
— Хорошо, — вздохнул Примаков, — слушайте. После окончательного вывода нашего контингента из Афганистана дела там идут с очень переменными успехами… Наджибулла, конечно, гораздо более сильный руководитель, чем Кармаль, не говоря уж о Тараки, но и у него получается удержать власть законного правительства страны менее, чем на половине территории.
— А что с другой половиной?
— Там тоже не все однозначно, — ответил Примаков, — у оппонентов Наджибуллы единства как бы нет, да и никогда не было, слишком разные там силы задействованы. Если грубо, то эта неподконтрольная Наджибулле половина разделена примерно поровну между тремя силами — Дустумом, это узбекская диаспора на севере, Ахмад-Шахом, восток страны, и Хекматиаром, это самая непримиримая часть оппозиции, базируется она в провинциях, примыкающих к Афганистану.
— И чем, по вашему мнению, — продолжил вопросы Романов, — закончится это противостояние ээээ… хозяйствующих в Афганистане структур, так назовем их…
— Хороший вопрос, — Примаков поерзал в своем кресле и вытащил коробку сигарет, — можно закурить?
— Курите, конечно, Евгений Максимович, — улыбнулся Романов, — хотя должен заметить, что это может не очень благоприятно сказаться на вашем организме… давайте лучше выпьем — тоже вредно, конечно, но не так, как табачный дым.
— Уговорили, Григорий Васильевич, — ответно улыбнулся Примаков, — алкоголь, значит, алкоголь.
И Романов достал из правой тумбочки стола коробку с надписью «Двин».
— Любимый напиток Черчилля, — сообщил он, разливая ароматную янтарную жидкость по рюмкам, — знаете об этом?
— Да, конечно, — ответил тот и тут же добавил тост, — за мир во всем мире.
— Нет возражений, — ответил генсек, опрокинув рюмку, — так что там про хозяйствующие афганские структуры-то?
— Вопрос неоднозначный и многовекторный, Григорий Васильевич, — сказал Примаков, откинувшись в своем кресле, — слишком много входящих неизвестных величин и слишком мало достоверно установленных известных.