Выбрать главу

Лэнг медленно положил трубку и в ту же минуту услышал звук поворачивающегося в дверях ключа. Часы показывали почти семь. Лэнг не поднялся из-за стола, пока Пегги не вошла в кабинет. Он сразу заметил, что она пьяна.

— Черт возьми, где ты была? Я ждал тебя с половины пятого.

— Случайно встретила старого поклонника, — проговорила Пегги, поправляя волосы. — Хотя нет, он не слишком стар, ему всего тридцать лет.

— Ну, и?..

— Ну, и мы пообедали с ним.

— Но мы же договорились пообедав вместе.

— Вот уже и слышится властный голос, — фыркнула Пегги. — Ты заговорил, как хозяин, хотя я не уверена, кто тут сейчас хозяин.

Лэнг недоуменно уставился на нее. Пегги частенько бывала пьяна, но в таком настроении он ее еще не видел. «Она хочет показать, что ей наплевать на мое мнение о ней; она пытается вызвать мою ревность. Ну и черт с ней!» Но ему все же хотелось уточнить кое-какие детали.

— Налей-ка мне немножко своей любимой французской дряни, — попросила Пегги.

— Не хватит ли с тебя? — буркнул Лэнг, однако налил ей большой фужер коньяку.

— А сейчас ты заговорил ну прямо как президент союза непьющих христианок! — насмешливо заметила девушка и медленно отпила несколько глотков вина.

— Ты и впредь намерена с ним встречаться?.

— А почему бы и нет? Он такой миленький!

— Как его зовут?

— Молодой человек.

— Почему же ты пришла сюда, а не отправилась к нему в постель?

— А я всегда могу это сделать, — небрежно ответила Пегги.

— Тебе понравилось в его компании?

— А тебе-то, собственно, что за дело? Ты что, сыщик?

Лэнг шагнул к ней, намереваясь ударить ее, но остановился, когда Пегги, даже не взглянув на него, воскликнула:

— Только посмей! — Потом она посмотрела на него и продолжала:

— Я не слишком довольна тобой сегодня, мой владыка и повелитель.

— Да? И почему же? — осведомился Лэнг.

— Потому, что я старомодная американская девушка. Старомодная на все сто процентов. — Пегги снова отпила из фужера. — Меня учили презирать провокаторов.

— Так, так! — осклабился Лэнг. — Что ты хочешь сказать этим, черт подери?

— А разве я говорю не на чистейшем английском языке? — Пегги удивленно взглянула на него. — Провокатор — это стукач, а я терпеть не могу провокаторов и стукачей.

— Значит, ты теперь на стороне Блау?

— Нет.

— Но в чем же тогда дело?

— Человек никогда не будет доносить на своего друга.

— А кто тебе сказал, что он мой друг?

— Ты сам говорил, и не раз. Ты часами рассказывал о нем. — Пегги презрительно покачала головой. — Что может быть гаже провокатора?

— Перестань твердить одно и то же! — заорал Лэнг. — Иначе я так изукрашу твою глупую физиономию, что…

Девушка широко раскрыла большие глаза.

— И что ты этим докажешь, мистер Л.? — спросила она.

Лэнг промолчал, и Пегги продолжала:

— Я слышала, что твоя жена собирается в Рено сразу же после окончания суда.

— От кого ты слышала?

— О, у меня свои источники информации, — ответила она с пренебрежительной усмешкой.

— Ты спрашивала об этом у нее?

— Как тебе не стыдно! Я воспитывалась в порядочной семье, мне и в голову не придет заговорить с бывшей женушкой моего милого друга, если только она не заговорит первая.

— Тогда кто же тебе сказал?

— Один газетчик.

— Галлард из «Джорнэл»?

— Вот именно.

— Но почему он вдруг заговорил с тобой на эту тему?

— А тебе-то что? Ты что, работаешь в ФБР?

— Я хочу знать, почему он нашел нужным говорить именно с тобой?

— А ты не знаешь? — Пегги протянула ему бокал, но Лэнг не обратил внимания на ее жест, и она поставила фужер на стол. — Галлард ищет сенсацию для своей газеты. Ему известно, что я твой секретарь, и он решил, что я, возможно, знаю что-нибудь. Но мне ничего не известно.

— Когда он разговаривал с тобой?

— Во время обеденного перерыва.

Лэнг прошелся по кабинету и остановился около окна. Ему хотелось выпить, но он решил воздержаться.

— Скоро ты будешь свободным человеком, — сказала Пегги, стоя за его спиной. Лэнг резко повернулся на каблуках и уставился на нее.

— Если ты думаешь, что я когда-нибудь женюсь на тебе, ты жестоко ошибаешься, — процедил он.

— Разве я напрашиваюсь тебе в жены?

— Я бы не женился на тебе, будь ты хоть самой девой Марией, — ядовито добавил Лэнг.