Если Лилит — убью два раза.
И тут я вспомнил ещё один нюанс.
Свидание. Вся команда уверена, что я был на свидании.
Застонав, я закрыл глаза.
Ёшкин кот. Они могли подумать, что я в спальне Лилит…
Приняв душ и напялив старые треники и майку — они лежали на стуле, рядом с диваном, — я побежал на поле.
Если кто-нибудь пройдётся насчёт розового — буду убивать массово…
Стоп.
ПОБЕЖАЛ?..
Остановившись, я прислушался к себе.
Нога не болела.
Колено… — я несколько раз согнул и разогнул ногу. — Чувствовался лёгкий дискомфорт, на двоечку с половиной — против вчерашних семи-восьми…
Я же вчера наступить на неё не мог! К утру на колене должна быть гематома размером со свиную задницу.
Вспомнилось чудовищное говорящее насекомое и я содрогнулся.
Лилит сказала, что здесь у них всё лечат магией. А вдруг…
Да нет. Бред собачий. Магии не бывает.
Моим коленом занимались, можно сказать, лучшие хирурги планеты. Все, как один, утверждали: то, что я смог ходить — уже чудо.
И других ждать не стоит.
Я ещё раз, на пробу, согнул и разогнул ногу.
Ничего. Никакой боли.
И тогда я побежал. Со всей дури, изо всех сил. Я почувствовал, что могу обогнать даже Руперта.
— А ну, девчонки, наддай! — заорал я, вылетев на оранжевый газон, и обогнав рыхлую кучку игроков, помчался впереди всех.
Грудь распирало от желания заорать — просто так, от общего восторга. Оказывается, какое это необыкновенное, особенное чувство: просто ходить, не испытывая боли.
Люблю бегать. Всегда любил. Ветер в лицо, тело дышит, голова свободна…
Удивительно прочищает мозги.
Я опять вспомнил целителя, похожего на мультяшную пчелу…
Надо бы познакомиться с этим городишком поближе. Глядишь, и ещё что полезное найдётся…
И тут я испытал ощущение, сравнимое с ударом о бетонную стену. Свет померк, в ушах застучала кровь.
Лилит права. Права, мать её за ногу!
Я НАМЕРЕННО отгораживаюсь от этого мира. Не хочу ни во что вникать, носа не хочу высунуть со стадиона. Потому что он — единственный знакомый и привычный объект.
Здесь всё настолько чужое, я бы даже сказал — ЧУЖДОЕ, что впору задуматься о душевном здоровье.
Стены стадиона — это стены моей души…
— Эй, тренер, тут к вам пришли.
Я всё-таки споткнулся. Пропахал носом газон — на лице осталось несколько неглубоких царапин — пружинисто вскочил и потрусил к кромке поля.
— Чего тебе, Кунг Пао?
— Вы запомнили, как меня зовут?..
— Это было несложно, — прорычал я привычно. — Зачем ты меня звал?
— К вам пришли, тренер, — цыплёнок повёл крылом в сторону трибуны. — Говорит, вы его пригласили.
Я заметил его не сразу. И не потому что он был маленьким. Наоборот: краб был таким крупным, что не вписывался в привычную картину бытия. Сознание всё время пыталось его вычеркнуть.
— Привет, Ролло. Как сам?
— Здрасьте, тренер. Всё хорошо, спасибо, что спросили.
На этот раз я совершенно спокойно пожал громадную колючую клешню. И даже смог улыбнуться.
— Ну что? Готов показать, на что способен?
— Ага, тренер. Что вы хотите увидеть?
— Ну… Как ты бегаешь, я уже насмотрелся. Давай проверим, сможешь ли ты управиться с мячом. Кунг-Пао!
— Я, тренер.
— Принеси-ка нам мяч. И выбери пошустрее.
Хреновая была идея, — сказал я себе через полчаса. — Очень хреновая. Просто чемпион среди хреновых идей.
Краб метался по полю, как громадная непредсказуемая газонокосилка.
После того, как он повалил горгонида, чуть не отстриг конечность осьминогу и практически насмерть затоптал троглодита, вся команда в ужасе сгрудилась на дальнем конце поля, подальше от жутких клешней. Ну, и от меня, грешного.
Мяча Ролло не видел в принципе.
Тот вился чуть ли не перед его носом — или верхней частью панциря, но краб не обращал на него никакого внимания.
В очередном стремительном забеге по кромке поля, он начисто снёс ворота.
Я коротко свистнул.
Ненавижу свистки: мерзкие рассадники бактерий. Поэтому давно насобачился свистеть своими силами.
Ролло, услышав свист, остановился. Ну слава богу, хоть слух у него в порядке…
— Ну как, тренер? — столько надежды было в его голосе, что на душе стало паршиво.