— Я уже начал, тренер.
Троглодит пошел лиловыми пятнами — видать, от чрезмерных мысленных усилий.
— Супер. Продолжай в том же духе.
Вернулись горгониды. Андромеда прикрывала чёлкой синяк под глазом, Гефест прятал за спину укус на руке…
Но повязка была у него на предплечье, и я показал ему большой палец.
Твою мать! Здесь этот жест может означать всё, что угодно…
Но кажется, пронесло.
Или моя угроза отчисления из команды возымела таки эффект, и горгонид решил не заострять.
— Тренироваться будем каждую свободную минуту, — заявил я. — Поэтому жить будете на стадионе. Я договорюсь насчёт общежития. Да, Тарара.
— Только после того, как вы поговорите с моей тётушкой, тренер.
— Ещё вопросы есть?
— Я могу попрощаться с семьёй?
— Ты не на войну идёшь, Гефест! Разумеется, все могут предупредить близких.
— А сколько надо будет платить за проживание?
— НИСКОЛЬКО, э… Ахилесс, — ещё один горгонид. Кажется, он без ума от Андромеды. — Это же блин, тренировки! Форма, напитки, энерджайзеры, бутсы — всё за счёт владельца клуба.
Что тут началось… Народные гулянья в особо крупных размерах.
Оказывается, бедолаги платили за любую хрень, а денежки шли в карман владельца.
Я знаю, так делают в бедных клубах: ставят кулеры с платной водой, автоматы с белковыми батончиками, дерут деньги за прачечную…
Но если дон хочет иметь крутую команду — пускай раскошеливается.
И ещё: надо будет поинтересоваться у Лилит: а сколько вообще ребятам платят?
Бедный спортсмен — хреновый спортсмен.
Мысли о хлебе насущном волнуют его сильнее, чем победа.
Деньги, конечно, всех проблем не решают. Но очень способствуют.
И наконец — восьмесенье. День игры.
Нормально, да?
Подзатыльник, Второсорт, Средний Палец, Черви, Пряник, Середняк, Барон Суббота, Воскресший Зомби, Восьмесенье…
Всё не как у людей.
С Эцилопами мы играли у нас, на стадионе «Задница Кингс». Сегодня — та же фигня.
Не у каждой команды имеется свой стадион.
Разумеется, есть «Чашка» — точная копия Лужников на краю города. Я его ещё не видел, Лилит рассказывала. Но в «Чашке» играют только самые важные матчи, а принадлежит он «Сынам Анархии», владельцем которых является… сюрприз-сюрприз… Безумный Макс, шило ему в пятку.
Рано или поздно нам предстоит там играть. С Сынами, мать её за ногу, Анархии.
Но до этого ещё далеко — как до луны пешкодралом, с завязанными глазами, и всё лесом.
А вот дон Коломбо, несмотря на то, что был владельцем самой молодой команды, стадион построил.
Хороший понт дороже денег — это понимают везде, даже в таких психоделических местах, как Сан-Инферно.
А дон хотел выглядеть очень хорошо…
Перед игрой ко мне зашел Лука Брази.
— Тук-тук, это всего лишь я.
— Мне пора на поле.
Я поспешно поднялся из-за стола.
Просто не хотел, чтобы он тут осматривался. Подумает ещё чего…
Но толстяк уже вплыл в мою комнату. В глазках его, утопленных в складках тёмной кожи, читался искренний интерес.
— А ничего так у тебя, — похвалил он. — Уютненько.
— Это всё Лилит, — буркнул я.
Никогда ей в этом не признаюсь, но дурацкий интерьер, который она для меня забабахала, действительно расслаблял.
— Ну, как настрой? — спросил толстяк. — Боевой?
Вытолкав его в коридор, я прикрыл дверь.
— Как у метательной катапульты.
— Добре, добре… Да, дон Коломбо передаёт тебе привет.
Я послал толстяку мрачный тяжелый взгляд.
— Он тоже придёт на игру?
— Он фанат. Ну, не он вообще-то, а донья Карлотта. Чудесная женщина, она тебе точно понравится. Большая поклонница нашей команды.
Я хмыкнул.
Пока что поклоняться попросту нечему.
Я удивлён, что у «Задниц» вообще есть хоть какие-то фанаты, учитывая возраст команды и всей игры в целом.
А потом я задумался. «Передаёт привет»…
Ага, как же.
— Дон Коломбо сказал, что оторвёт мне голову, если мы опять проиграем? — спросил я Луку Брази.
— Фу, как неаппетитно, — поморщился толстяк. — Дон — цивилизованный человек. Он обещал откусить тебе голову.
Я вспомнил, что говорила Лилит. Руперт — племянник дона. И он — дракон. Нетрудно сделать вывод…
Душа ушла в пятки.
Никогда не задумывался, как это происходит на самом деле. И вот что я вам скажу: ничего хорошего в этом нет.
В груди становится пусто, как в железной бочке, зато ноги наливаются такой тяжестью, словно на них уже напялили бетонные башмаки…