Что Лука Брази, что Ванька-Каин — один хрен.
Непонятно лишь: и чего ему от меня надо?
— Ну, а меня Тамерланом кличут.
С волками жить…
— Я знаю.
Машина тихонько тронулась и поехала. Мотор мурчал, как обожравшийся сметаны котище, а шин за стёклами вообще не слыхать.
Я потихоньку начал преть: в салоне была жара.
Может, мне это с морозу так показалось, но было здесь градусов тридцать.
И опять же, запах: то ли ананасы, то ли орхидеи…
— И что вы ещё обо мне знаете?
Пускай говорит. Болтун — находка для шпиона.
— Тимур Владимирович Замятин. Одна тысяча девятьсот девяносто третьего года рождения от рождества Христова. Родители умерли, разведён, дочь восьми лет, страдает лёгкой формой аутизма, и как все такие дети — талантлива до крайности.
У меня похолодело под ложечкой.
Хорошо подготовился, собака.
И всё равно: нахрена я ему сдался?
Сбитый лётчик.
— С семнадцати лет играл за московский ЦСКА, считался самым высокооплачиваемым полузащитником в своей возрастной группе, — продолжил, словно читал по-писанному, Лука Брази. — В двадцать четыре получил травму колена: разрыв мениска. В результате не смог играть в финале кубка и… покатился по наклонной. Пил, буянил, неоднократно попадал в полицейский участок. Заработанные деньги, вместо того, чтобы потратить на лечение, спускал на шлюх, — он говорил равнодушно, словно сообщал, что я люблю горячий шоколад и трусы синего цвета… — Супруга, Светлана Тихоновна Либерецкая, профессиональная модель и певица, не выдержала такого образа жизни и потребовала развод. Вскоре вышла замуж за успешного бизнесмена, но это нам уже неинтересно.
— А что интересно? — спросил я. В горле уже клокотало, словно в чайнике с кипятком.
— А то, что после такого фундаментального падения, — он сверкнул на меня своими поросячьими глазками. Как тарантул из норки. — Ты смог подняться. Смог завязать. Получил тренерскую лицензию, нашел новое призвание.
И вот тут рассмеялся я…
— Поднялся, да? — я приоткрыл окно. Сквозь пургу едва виднелись контуры замёрзших бетонных пятиэтажек. В салон тут же залетело несколько снежинок. — Натуральный Хрен с Горы. Аж самому страшно.
— Ты хочешь большего, — не спросил. Он это и так знал.
Кто-то же должен, — вспомнил я слова Дани.
И неожиданно для себя кивнул.
— И на что ты ради этого готов пойти?
«На всё», — чуть не ляпнул, честное слово. Но вовремя прикусил язык: вспомнил про сытых олигарховых деток, в двенадцать лет путающих правую ногу с левой…
А и правда, Тим. На что ты готов пойти ради своей мечты?
— Идите в жопу, — сказал я и взялся за ручку на дверце.
В этот момент машину тряхнуло.
Рука соскользнула, и я со всей дури хряпнулся подбородком о набалдашник на костыле.
Искры полетели-и-и…
— Звёздная команда, — негромко сказал Лука Брази. Напоминал в этот момент он демона Мефистофиля, про которого я в детстве читал. — Новый, с иголочки, стадион. И сколько угодно золота на то, чтобы победить.
Нет, так не бывает, — напомнил я себе. — Это или сон, или того хуже: наркотический трип. В салоне ведь чем-то пахнет, так?..
Или я напился. Пошел, после разговора с Даней, в ближайший бар, и надрался в стельку. С горя.
А теперь сплю и вижу сбычу своих мечт.
Главное начнётся, когда проснусь…
— Идите в жопу, — повторил я и всё-таки открыл дверцу лимузина.
А потом выпрыгнул из салона в ослепительно-жаркий полдень, на ровно, как по линейке, подстриженный газон стадиона.
Трава на газоне была оранжевая, как шкурка апельсина.
А в небе сияло два солнца.
Глава 2
Два солнца?..
Я протёр глаза. Не помогло.
Небо было багровым, как свежий кровоподтёк. В самом зените зияла крупная рубиновая звезда, а рядом, в паре ладоней, примостился ослепительно-белый карлик, больше похожий на дырку в бархатном листе бумаги, сквозь которую и просвечивали настоящие небеса.
Парка повисла на плечах, как мокрый влажный матрас. Ноги в унтах вспотели, на лбу выступил пот.
Но не жара была тому причиной, а невозможный, совершенно нереальный пейзаж.
Стадион был белым, словно его сложили из кубиков сахара, и довольно большим.
Но самая дикость заключалась вот в чём: лимузин стоял ровнёхонько в центре поля, посреди свежей, не примятой травы.