— Сегодня опять играем с Киллерами, — сказал я. — Зебрина. Ты выходишь во втором тайме.
— Ура!..
— Не ура. А помни всё, чему я тебя учил и… действуй по обстановке.
— Ур… Да, тренер. Как скажете, тренер.
— И не ёрничай. Я тебя насквозь вижу.
Девчонка сморщила носик, но промолчала. Уважуха. Растёт над собой… Ещё пару недель назад она имела комментарий на любое моё слово, даже когда я просто ругался.
— Тук-тук, вы тут в приличном виде?…
Лилит.
Руперт, который только что вышел из душа, и кроме полотенца через плечо, на своей особе ничего не имел, только усмехнулся.
Я же воззрился на ведьму свирепо, уперев руки в бока. ЛЮБОЙ бабе на её месте сразу бы стало ясно: ей здесь не рады. Но только не Лилит.
— Отниму всего пару минут, тренер, — улыбнулась ведьма и принялась вытряхивать прямо на пол какие-то бебехи, которые притащила в просторной торбе.
— Что это за хрень, мать твою?
— Это называется реклама, тренер.
Говорила она довольно холодно. И на меня не смотрела. И по имени не называла…
Слышать привычное «тренер» от Лилит, было как-то непривычно.
«Рекламой» Лилит обозвала небольшие наклейки, с которых зубасто щерился крупный крокодил. Вокруг шла весёленькая надпись: ТЫ ЗАПЛАТИЛ НАЛОГИ В ГИЛЬДИЮ?
— Просто наклейте это на форму, а гильдия Праздников и Оргий прибавит к вашей зарплате по десять золотых, — сказала Лилит. А потом прилепила одну из наклеек к моей олимпийке.
— Эй… — я попытался отодрать наклейку, но та прилипла, как пиявка. Крокодил на картинке строго посмотрел на меня, и оскалил зубы. — Твою мать! — я отдёрнул руку. — Оно кусается.
Лилит закатила глаза.
— Успокойся, тренер. Это всего лишь магия. Просто небольшое заклинание анимации, срабатывает при прикосновении.
Я бросил взгляд на Руперта.
Как ни крути, я всё ещё плохо разбираюсь в местных реалиях. Просто руки не доходят, особенно, в последние несколько недель…
Дома нам на форму всё время лепили рекламу, но платили за это клубу. Игроки получали шиш без масла.
Руперт едва заметно пожал плечами, и я махнул рукой.
— Разбирайте, ребята. Десять золотых на улице не валяются… Я правильно понимаю, речь идёт об обычном золоте? — повернулся я к Лилит.
Та кивнула.
— На десять золотых Максов можно купить нас вместе с потрохами и стадионом, в придачу, — тихо сказал дракон. — И ещё сдача останется.
— Хотя предложил лепить рекламу на форму именно Макс, — сказала Лилит. — Я сходила к господину Скряббу и предложила. Тот согласился: давно мечтал стать спонсором футбольной команды.
— Господин Скрябб — глава Гильдии Праздников и Оргий, — так же тихо пояснил Руперт. — Да, Тарара, ты можешь высказаться, — добавил он не глядя, хотя троглодит тянул лапку точно у него за спиной.
— Можно, я не буду в этом ходить? — спросил Тарара. — Господин Скрябб — мой двоюродный дядя.
— И чем это помешает? — спросила Лилит.
Мне тоже было интересно.
— Два года назад он поссорился с моей тётей Вольпухсией, — пояснил маленький троглодит. — И если, когда я приду домой, она увидит его лицо — сразу откусит мне голову. Инстинктивно. Потом будет жалеть, конечно, потому что тётя — милое и незлобивое существо, но когда видит дядину харю — просто теряет себя.
Вдох, выдох. Вдох…
Как же мало я ещё знаю. Как же, мать его, мало…
— Тарара, — спросил я. — Сколько у тебя ещё родственников?
Помнится, он упоминал, что сирота. И кроме тёти у него никого нет…
— Двоюродная тётя, — принялся загибать пальчики троглодит. — Две бабушки, четыре дедушки, шесть племянников…
— Всё, хватит, — я махнул рукой. — Можешь не цеплять эту хрень. Думаю, дядя поймёт.
— Спасибо, Тим, — шепнула Лилит, когда игроки потянулись на поле, и неожиданно, вдруг, в раздевалке мы остались одни.
— За что? — чувствовал я себя, как последний дурак.
— За то, что разрешил рекламу. Я знаю: ты ведь мог упереться рогом. Так что, спасибо за то, что не стал.
Я хмыкнул.
— Вот, значит, какого ты обо мне мнения.
— Какого? — она посмотрела на меня лукаво, наклонив голову. Волна волос упала на лицо, оставив только один глаз.
Странно. Выглядит так, словно она заигрывает.
— Упёртый. Грубый, — начал перечислять я. — И…
— Нежный и ранимый, — добавила ведьма. — В глубине души, конечно.