Прикрыв глаза, я немножко подышал.
— Слушай, я тебя не понимаю, — сказал я. — То ты на меня злишься, то…
— Хочу извиниться, — перебила Лилит. — Я правда не знала, что письмо от дочки. И так как сама обещала относиться к этому с пониманием… — она прерывисто вздохнула. Меня бросило в пот. — То хочу извиниться.
На всякий случай я отошел подальше.
От Лилит, и… от двери тоже.
Блин.
Нисколько не смутившись, она шагнула ко мне.
Сделала ещё шаг.
Потом подошла так близко, что её грудь прижалась к моей.
Обвила мою шею руками и поцеловала.
Год, если вы помните.
Целый год у меня не было…
— Как тебе такие извинения? — спросила Лилит.
С близкого расстояния её глаза казались фиолетовыми, с янтарными искрами.
— Охренеть.
Подхватив её на руки и прижав к себе, я улыбнулся. Где-то на краю сознания билась мысль, что мы находимся в раздевалке. Что сюда может кто угодно войти: Кунг-Пао, например — придёт вымыть полы… Или кто-нибудь из ребят.
А ещё…
Усилием воли я поставил Лилит на пол и отступил на пару шагов.
— А как же твой ангел? — спросил я. — Этот, как его…
— Автандил, — напомнила Лилит. — А что с ним?
А хрен ли разница, Тим? У тебя не было бабы БОЛЬШЕ ГОДА. И ты ещё будешь выкобениваться?
— Я не могу спать с тобой, пока ты спишь с ним.
Лилит моргнула.
А потом переступила с ноги на ногу, словно внезапно захотела в туалет…
— Хочешь сказать, что я тебе не нравлюсь?
— Блин! — я зарычал. — Ты мне КАПЕЦ как нравишься, Лилит! Если ты ещё не заметила, я буквально из штанов выскакиваю, так ты мне нравишься. Но…
Я попытался найти какие-то слова, но в конце концов махнул рукой.
Она была здесь, рядом. И кажется, хотела заняться со мной сексом.
— Да ничего, — я вновь обнял её прижал к себе. — Если тебе насрать, то и мне тоже.
И я её поцеловал.
Лилит ответила. Да ещё как ответила, мама дорогая!
Несмотря на вынужденный простой, в этом деле я считал себя профи. Но поцеловавшись с ведьмой, неожиданно понял: есть люди, которые в некоторых вещах шарят куда лучше.
Но всё-таки мне пришлось отстраниться.
— Ну что ещё? — казалось, Лилит тоже готова выпрыгнуть из штанов…
— У меня тренировка.
Не представляете, каких усилий мне стоило от неё оторваться.
— Тренировка?
— Вечером играем с Киллерами. Да ты и сама знаешь.
— Тогда… После игры?
Волосы у неё были тёплые, и гладкие, как шелк.
— После игры.
В первом тайме Киллеры забили нам два мяча.
Это был полный провал.
Меня начало тошнить. Во рту появился кисло-металлический привкус, и только потом я понял: в то время, как второй мяч влетел в нашу сетку, я прикусил язык…
Трибуны колыхались чёрным с серебром — хотя играли на нашем стадионе, Гильдия убийц выкупила практически все билеты.
По этому поводу я вдребезги разругался с Кунг-Пао: билеты входили в его ведение, и оставить команду без болельщиков было верхом идиотизма.
Где-то глубоко в душе я чувствовал свою неправоту: надо, надо было поговорить об этом отдельно.
Всегда должны быть места для фанатов команды.
Всегда.
— Зебрина, ты готова? — девчонка завязывала шнурки на бутсах. Чёлка, выкрашенная в зелёно-желтую полоску, всё время падала на глаза, и драконица её сдувала, но чёлка вновь падала… — Нервничаешь?
— Вот ещё.
— Ладно. Хорошо, — я сделал глубокий вдох. — Не выпускай из поля зрения Уриэля. Он передаст тебе пас.
— Да помню я, помню.
— Но если Руперт будет в более выгодной позиции…
— Да помню я, помню, — она выпрямилась.
Не такая она и пигалица, — напомнил я себе. — У нас глаза на одном уровне. А ещё она — драконица. Чешуйчатая, крылатая и крепкая, как кевларовая руковица. С ней всё будет пучком.
— У тебя получится, — сказал я вслух.
— Я знаю.
Во втором тайме мы тоже забили два мяча. И ни одного не пропустили.
Счёт: два-два.
У Киллеров было пять неплохих попыток, но у меня сложилось чувство, что они и впрямь боялись Зебрины: как только девчонка появлялась на линии атаки, убийцы разбегались в разные стороны, как цыплята от коршуна.
— Круто, — похвалил я девчонку, когда игра закончилась и Скопик официально объявил: ничья. — Не знаю, как ты это сделала, но круто. Кажется, киллеры боятся тебя больше, чем мастера Заточчи.