Уриэль, — белобрысый парень сплошь в синих татуировках. Я сначала и думал, что у него кожа синяя, но приглядевшись повнимательнее понял, что это какие-то письмена, или знаки — хрен поймёшь. Они покрывали даже его веки.
Нацанальнасть — патший ангел, — прочёл я. — Может играть где угодна, патамушта с мичом ОБРАСЧАЕТСЯ КАК БОГ. А исчо он КРАСАФФЧИК, и бабы от ниго бис ума.
Так, хватит этой мутотни.
Отбросив исписанные убористым, хотя и неграмотным почерком бумажки, я открыл дверь — ага! — своего кабинета и шагнув через узкий коридор, распахнул другую.
Лилит подняла на меня свои прекрасные глаза…
Она тоже сидела за столом — таким же, как у меня. За исключением того, что её стол был РОЗОВЫМ. И стул был розовым, и жалюзи на окне… Ну, не таким розовым, как у девочек, более, я бы сказал, стильным. Но всё равно.
— Надо поговорить, — буркнул я, стараясь не глядеть на девушку. Ну её, к хренам собачьим.
— Говори.
До того, как я вошел, она что-то писала. На конце ручки, или карандаша её была пуховка — тоже розовая, — и теперь она водила ею по своей щеке, чуть прикрыв глаза.
И глядя на эту её идиотскую ручку, я забыл все слова. Повылетали из головы, словно меня битой по затылку стукнули.
Щека у неё была гладкая, нежная, так и хотелось прижаться к ней ладонью…
Лилит терпеливо ждала, чуть покачивая ножкой в стильной лодочке. И когда переобуться-то успела?
— Тот, кто писал досье — идиот, — наконец удалось собраться с мыслями. — Он даже писать не умеет, не то что оценивать потенциал игроков.
— А это и не досье, — Лилит так пожала плечами, что у меня горло перехватило. Год, мать его за ногу. Целый год… — Это из колонки лучшего в городе букмекера, Зубодёра. Он ведёт раздел о ставках в спортивном альманахе. Ну знаешь, — она помахала в воздухе своей пуховкой. — Люди любят делать ставки. А для этого им нужна информация.
Скрипнув зубами, я упал в кресло. Розовое, чтоб его черти взяли. Но на удивление удобное…
— Ничего я здесь у вас не понимаю, — усталость сочилась из меня, как масло из жареного пончика.
Сутки — тридцать часов.
Каково, а? И светло. Всё время, мать его, светло. И днём и ночью. Красная звезда — Глаз Люцифера — не закрывается никогда, чтоб в него шилом ткнули.
От своего папы-езида я унаследовал немного: чёрные курчавые волосы, выдающийся, Светка обзывала его «греческим», нос и способность нечувствительно переносить любую жару.
Но вот свет…
Ночью — а прибыл я сюда, как выяснилось, довольно поздним вечером, — глаз не сомкнул.
Светло, шум, крики, вопли какие-то… Карнавал, одним словом. Если так каждый день будет — чокнусь, к бабке не ходи.
— Что, сдаёшься? — спросила Лилит. Спросила так, чтобы было ясно: она этому ничуть не удивлена.
— Хрен тебе.
— А что тогда?
— Мне не нравится стадион. Мне не нравится команда. Мне не нравишься даже ты…
— А вот и врёшь. По мне ты слюни пускаешь.
— Это другое дело! — вскочив, я навис над ней, глядя сверху вниз. — Как баба ты — полный вперёд. Я таких даже ни видал никогда… Но даже самая охренительная баба на свете НЕ ДОЛЖНА УПРАВЛЯТЬ ФУТБОЛЬНЫМ КЛУБОМ!
— И почему?
Вот тут я растерялся. Словно на стенку наткнулся, бетонную.
А и правда: почему?..
— Потому что отвлекаешь! — рявкнул я, не давая себе задуматься. — Ходишь тут, вся из себя.
— То есть, если бы я была уродиной…
— Нет! То есть, да. И вообще… — от избытка чувств я потряс головой. — Футбол — это не бирюльки. Не хаханьки и не розовые пуховки, — я ткнул пальцем в её так называемую письменную принадлежность. — Это труд. Тяжелый труд, до тошноты, до харканья кровью. Что ТЫ об этом знаешь, модная девица?
— Ну… — Лилит встала, и вдруг оказалось, что наши глаза находятся на одном уровне. — Харкать кровью я не люблю, это ты верно подметил. Но зато, — она обошла стол и села на столешницу, ко мне вплотную, я чувствовал исходящий от неё запах… — Зато я знаю всё о Сан-Инферно. И понимаю, как здесь всё устроено. Ты — новичок, Тимур. Никчёмная дырка от бублика. А у меня уже есть статус. Есть нужные связи, опыт и… Самое главное: я не боюсь работы и мне есть, что терять.
— И что же это? Золотые серёжки? Крутые туфли? Или новая помада, которая чудесно подходит к лаку для ногтей?..
Говорил я зловещим шепотом. Потому что не хотел сорваться на крик… Никчёмная дырка от бублика, а? Я!..