Хамал замер. Потом спросил:
— Отцу отрубили голову?
— Хотели, но я принял его на службу. Теперь он в безопасности.
— Пошел к тебе служить, зная, что ты меня убьешь? Или ты соврал ему?
— Сбежав и подставив его перед его покровителем, канцлером, ты разорвал любые связи с отцом. А жить ему хотелось, так что он согласился с тем, что ты умрешь… Впрочем, прекращай задавать вопросы, просто умри, наконец, как мужчина!
И я неторопливо пошел в сторону. Места тут было не так и много. Все же это обычная окраина города, не дуэльная площадка. Так что я отошел на тридцать метров, развернулся к противникам и скомандовал:
— Приступайте!
Хамал, наконец заткнувшись, атаковал Тивадара огненным шаром. Тот просто кувыркнулся в сторону, пропуская его мимо. На остальные атаки реагировал тоже только уворотами, никаких щитов. Копировал мою любимую стратегию, призванную внушить противнику чувство беспомощности — не каждый может спокойно видеть, как все его атаки уходят в молоко, не заслуживая даже выставленного щита. Ну и беспокойство нарастает из-за того, что запас магии у противника полон, в то время как твой иссякает из-за бесполезных атак. И что после этого хочется сделать все больше и больше? Правильно, подобраться к противнику поближе в надежде, что от атак на более близкой дистанции он не сможет увернуться и его стратегия не пользоваться щитами сыграет против него.
Вот и Хамал, через полторы минуты беспрерывных атак, не выдержал и подобрался на десяток метров поближе. Возможно, не заметив, что и Тивадар уворачивался так, чтобы оказаться к нему тоже поближе. А затем стал ставить около него щиты… Я сразу понял, что Хамалу рассказали про дуэль моего брата с тем наемником, которого выставили вместо него, во всех подробностях. Увидев щиты, он, опасаясь рикошета, тут же начал отступать на прежние позиции. Тивадар продолжил двигаться на него, выставляя все новые и новые щиты. Хамал отступал в сторону бандитов, пока по моему кивку сообразительные бандиты не выпустили пару стрел в его направлении, заставив вспомнить о том, какую мы определили для боя площадку. Воткнувшиеся в землю неподалеку от него стрелы заставили Хамала остановить отступление и сосредоточиться на бое в пределах площадки.
Бандиты, кстати, были в полном восторге, что присутствуют на взаправдашней магической дуэли, как в каком-нибудь крупном городе. Вряд ли в таком захолустье до этого у них была хоть одна возможность поглазеть на полноценную магическую дуэль высшего уровня… Уже и ставки там начали делать, судя по мелькавшим в руках золотым монетам, бросавшим характерные отблески… Еще недавно моим монетам, но они молодцы, честно их отработали.
Количество щитов Тивадара росло, и Хамал, атакуя его, все свое внимание посвятил тому, чтобы не оказаться слишком близко от одного из них. А затем Тивадар внезапно сам начал атаковать. Водяные капли, воздушные стрелы, огненные шары…. Хамал по его примеру начал уворачиваться от атак, но вскоре, то ли не в силах поддерживать высокий ритм уворотов на близкой дистанции, то ли опасаясь пропустить одно из малозаметных заклинаний, начал выставлять щиты и прятаться за ними.
Вот тогда Тивадар рассек ладонь и начал кастовать заклинания из магии крови, более быстрые, чем обычные. Кровавые диски с силой били по краям щитов Хамала, заставляя его скорчиться за ними в панике. Он и не заметил, как кровавый бумеранг полетел по кругу, заходя за его спину, пока не отсек ему голову… Нанятые бандиты аж дернулись, когда его голова покатилась по песку.
— Дуэль окончена! — сказал я, раз уже выбрал для себя роль судьи. — Поздравляю, брат! Месть свершилась! И опять ты действовал предельно аккуратно, хотя я и не знал, что у тебя есть склонность к эффектным концовкам.
— Показалось, что прикончить его именно при помощи кровавой магии будет особенно символично, — сказал Тивадар, сплюнув на песок. — Кровь за кровь.
— Может быть, прихватить его голову для Донжетты, чтобы она точно убедилась, что он больше не будет преследовать ее? — спросил Илор заботливо.
Да уж, похоже, что сто девяносто лет назад, когда Илор воевал за свой клан, нравы были попроще…
— Не думаю, что в этом есть нужда, Донжетта нам и так поверит, — сказал я. — Просто оплатим его могилу на местном кладбище, на случай если однажды его отец захочет его проведать. Имеет право, если однажды все же простит его предательство.