После этого эпизода Иван Петрович был очень напуган и принял решение все-таки уйти на пенсию.
Дома он не знал куда себя деть, ведь работа составляла весь смысл его существования. Пенсия оказалась унизительно маленькой, делать было откровенно нечего. Спасала только работа на даче, но осенью и зимой приходилось сидеть дома и постоянно вспоминать свои обиды.
После назначения атенолола у Ивана Петровича резко понизился уровень энергии, потенция также снизилась, начал беспокоить дискомфорт в области простаты. Он пытался менять дозу и ритм приема, но ничего хорошего из этого не получалось.
Скорее всего, что атенолол просто не подходит в данном случае.
Отмечено, что длительное подавление приспособительной роли повышения артериального давления в условиях активной жизнедеятельности и психоэмоциональной напряженности может вызвать утяжеление гипертонической болезни.
Так, М. Е. Можайко в статье «Влияние бета-блокаторов на бронхиальную проходимость и показатели липидного обмена у больных пожилого возраста с ишемической болезнью сердца в сочетании с гипертонической болезнью» отмечал выраженный антиангинальный эффект и снижение артериального давления и вместе с этим появление у больных синусовой брадикардии, общей слабости, кожного зуда, аллергической сыпи, депрессии и постоянной тошноты.
Если Иван Петрович обратится все-таки к кардиологу, то ему наверняка назначат другой препарат – скорее всего, препарат из группы ингибиторов АПФ, потом наверняка обнаружат высокий уровень холестерина и добавят препарат, понижающий холестерин – зокор, симгал или какой-нибудь подобный. Иван Петрович и его жена – очень ответственные люди, они будут законопослушно покупать дорогостоящий препарат и аккуратно его принимать, но депрессия у Ивана Петровича усугубится, потому что препараты, понижающие холестерин, «обезжиривают» мозг и усугубляют депрессию. Скорее всего, слабость будет еще больше, потому что эти препараты также вызывают дополнительную слабость в мышцах. Очень высока вероятность того, что у Ивана Петровича начнется какое-нибудь другое заболевание, потому что депрессия может принимать в теле любые формы.
Каков же выход из данной ситуации?
Забегая вперед, сообщу – у Ивана Петровича сейчас все хорошо. Мы начали с ним с ликвидации его «застойного» очага возбуждения в мозгу в виде прошедшей обиды, подавленного гнева, провели коррекцию его питания, образа жизни и мыслей в целом, он научился расслаблению. После лабораторных обследований выяснилось, что у него очень высокий уровень гомоцистеина, который был скорректирован в течение пары месяцев.
Постепенно мы отказались от атенолола, Иван Петрович освоил тренажер Фролова и очень увлекся распространением этого дыхательного аппарата.
Конечно, я подобрала Ивану Петровичу гомеопатический препарат. Им оказался препарат ликоподиум (плаун булавовидный) в тридцатой потенции.
Самое главное – то, что я получила кредит доверия от этого человека, он последовательно выполнял всю программу лечения и после года такой терапии вновь пришел ко мне на прием. Один. Это был совершенно другой человек – с открытой улыбкой, добрым чувством юмора. За спиной он застенчиво, как подросток на первом свидании, прятал огромный букет цветов.
– Доктор, спасибо! Я стал другим человеком. Я даже благодарен своей гипертонии, потому что благодаря ей (и вам, конечно!) я научился очень многим интересным вещам, узнал много нового – о питании, о витаминах, о гомеопатии, о дыхательных техниках, о методах расслабления. Освоил Цигун. Вот так-то! Оказалось, что в жизни еще так много интересного, теперь времени не хватает на все занятия. Даже смеюсь иногда над собой – какой же я был ершистый, как глупо конфликтовал! А ведь этот директор мой – мальчишка, мне бы ему помочь, а я в бутылку лез, гордился…
Вот такая история. И таких историй очень много. Гипертония многолика, у каждого человека она проходит индивидуально, со своим неповторимым началом и проявлениями. Поэтому каждый врач должен подбирать для пациента свою индивидуальную неповторимую «партитуру» в виде разнообразных (в том числе немедикаментозных!) методов лечения.