- Отпусти, ублюдок!
Еще один удар.
Ногтями второй руки, которая также вдруг оказалась свободной, я полоснула Мориса по лицу.
Я вновь обездвижена, длинные сильные пальцы сжимают мою шею. Горло саднит, но я вновь кричу, извиваюсь, пытаясь выбраться из жестоких объятий.
- Успокойся, девочка.
Медный, тяжелый запах крови.
Я медленно открыла глаза. Морис все еще был сверху. Он улыбался. Просто сумасшествие. Морис улыбался. Рассматривая его лицо, понимаю, что била я его довольно сильно. И кажется, я едва не сломала ему нос.
- Успокойся.
На несколько мгновений я окаменела. Затем неуверенно улыбнулась, коснувшись темных капель крови на золотистой коже.
- Ты, ублюдок, меня провоцировал?
Глупый вопрос.
После мы трахались, медленно и нежно, и горло у меня саднило уже от стонов и криков удовольствия. А когда мы лежали уже на полу в блаженной неподвижности, соприкасаясь руками, Морис вдруг сказал:
- В некоторых ситуациях очень важна привычка. Я хочу, чтобы ты привыкла реагировать быстро. Привыкла проявлять агрессию, если это нужно для самозащиты.
Интересно, этой ли стратегии он придерживается при подготовке своих бойцов? Понятия не имею. Я не спрашивала, чем вамп занимается в то время, когда мы порознь.
Но когда мы все же были вместе, нам было хорошо. Сладкая парочка — M&M’s.
***
На самом деле, было кое-что, что огорчало меня. Во-первых, Морис буквально заставлял меня замолчать, когда я хотя бы пыталась намекнуть, что он стал дорог мне. И я поняла точно: то, как Морис ведет себя со мной, - лишь иллюзия. Тонкая глазурь на горьком шоколаде.
Он убивал. Я не видела этого, но могла чувствовать, когда он упокаивает Диких. И хоть эмоции эти были ослаблены, словно сквозь туман, сомнений не было: отнимать жизни ему нравилось.
Когда я почувствовала это в первый раз, я испугалась. Почему наша связь играет со мной такие жестокие шутки? После я радовалась, что отца не было дома, иначе он был бы шокирован, услышав мои сдавленные рыдания и увидев, как я металась по комнате, заламывая руки.
Вамп появился только через полчаса, когда уже садилось Солнце. Сжимая меня в объятиях, он спокойно объяснил, что, поскольку мы пробовали кровь друг друга, все происходящее совершенно естественно.
- Это можно прекратить?- тихо спросила я, уткнувшись в плечо Мориса. Он молча кивнул. И обещание свое сдержал: чужой боли я больше почти не чувствовала. Но когда он убивал, я знала это.
Восемь мертвецов на его счету за эти три недели.
Итак, три недели.
А затем Морис уехал.
***
В ответ на обращение правительства Намибии в эту страну в рамках миротворческой миссии был направлен полк «Омега» для помощи государственным войскам в подавлении внутреннего мятежа. Морис говорил что-то о действии международных договоров, но я не была в состоянии его слушать. Я кричала, обзывала его идиотом, который сам себя гробит. Вамп же спокойно в тысячный раз говорил, что у него есть долг.
Невзирая на это, всю ночь перед отлетом мы провели в одной постели - в первый раз, и скажу, так сладко мне давно не спалось.
Еще спустя семь дней я возненавидела Синди Карссон, изящную брюнетку, которая вела новостные выпуски на Национальном канале. Своим нежным, сладким голосом она сообщила, что полк «Омега» понес потери.
Два бойца погибли. Местонахождение четырех не известно, в их числе — полковник Невилл.
Понимаете, я изо всех сил старалась держать себя в руках и не впасть в истерику. Я бесконечно смотрела на фото этойй проклятой пустыни в интернете, и не могла поверить, что Морис - мой Морис — навсегда остался на этой выжженной, растрескавшейся земле, под взглядом кроваво-красной Луны. Меня грызла тоска каждое мгновение, когда я понимала, что больше не слышу его. Ничего. Совершенно. Миллион раз - «Номер больше не обслуживается». В отчаянии я даже пыталась говорить с Элекуном, но Лоа меня то ли не слышал, то ли просто ему дела не было до судьбы Мориса.
Я гордилась тем, что во время первого после трагических известий разговора с отцом смогла выразить свои мысли хоть сколько-нибудь здраво. Но мои слова все равно были слишком эмоциональны, и я почти требовала сделать все, от него зависящее.
- Морган, я понятия не имею, что случилось в Намибии с Невиллом на самом деле. И, позволь признаться, родная, мне все равно.