И я вижу, как три херувима размахиваются. Наверное, в кожу плетей вживлены лезвия. Они ранят Тайра.
Я вижу, что парень мечется между внушенным страхом и инстинктами, которые велят ему убивать.
Один из херувимов приказывает ему опуститься на колени, и парень вновь рычит — но подчиняется. Темная кровь пачкает белоснежный песок.
Еще один удар.
Звук сообщения. "Я должна тебе кое-что рассказать" - от Наоми.
Наверное, и я тебе тоже, Наоми.
Вторая сущность берет верх, черты Тайра искажаются, и он бросается вперед — но я почти в реальности вижу слова из Книги Книг, путами связавшие несчастного.
Я осознаю, что прикусила губу слишком сильно. Не только раны Тайра кровоточат.
Возбужденные крики и смех просто сводят меня с ума.
Тыльной стороной ладони я утираю губы. И я почти уже готова закричать, как вдруг мой взгляд фокусируется на темноволосом зрителе.
Он делает затяжку и выдыхает дым. Молочные нити растворяются в воздухе, и картинка размывается, становится нечеткой. Я что, именно сейчас решила грохнуться в обморок? Мне нужно…
Стоп-кадр. Кто-то нажал стоп-кадр. Застыли зрители. Застыли черные змеи хлыстов.
Мужчина поднялся со своего места. Движения его были расслабленными и мягкими. Он бросил пакет поп-корна на кресло, пачкая дорогой бархат карамелью, и принялся спускаться к арене, мимо мраморных изваяний, в которые превратились зрители. Не обращая внимания на херувимов, темноволосый легко поднял на руки Тайра, осторожно поправил прядь волос, прилипшую к его щеке. На запястье тускло сверкнул браслет из золота. Я завороженно наблюдала, как он вновь поднимается по лестнице, приближаясь. Мужчина остановился напротив меня. От него исходил густой, пряный запах, обволакивающий, будто исцеляющее масло рану. Рядом с ним я чувствовала себя очень… спокойно.
- Морган, послушай меня внимательно. Мы выйдем через заднюю дверь. Наоми, Аллен и их бойцы появятся совсем скоро. Им известно безопасное место. Забирайте Тайра и уезжайте.
Все это напоминало фильм фон Триера — безупречная картинка и совершенное безумие. Впрочем, было довольно и того, что этот странный незнакомец хотел помочь парню.
- Прости. Можешь подождать немного?
Я достала телефон из кармана смокинга и набрала номер Мими. Она подняла трубку почти сразу же.
- Морган, нужно поговорить.
- Немного позже, обещаю. Детка, скажи, ты сейчас с Алленом?
- Да. Почему ты спрашиваешь? - голос Наоми был настороженным. И на фоне я услышала гул мотора и чей-то глухой шепот.
Они уже в дороге.
- Мими, прошу, не нужно вопросов. До скорой встречи.
Темноволосый улыбнулся мне, и мы вышли из Колизея. В тихих коридорах клуба я чувствовала себя принцессой Шиповничек в спящем царстве.
- Кстати, может быть, скажешь, кто ты? И почему ты спасаешь двусущего?
Обняв себя за плечи, я дрожала на холоде ноябрьской промозглой ночи. В тусклом свете фонарей над дверью от незнакомца исходило теплое свечение. Тайра же, которого он без малейших усилий держал на руках, напротив, казался сотканным из теней.
***
- Мое имя означает «тот, кто как лев». И к этим хищникам у меня особое отношение: именно они должны были растерзать меня на арене несколько тысяч лет назад. Но вместо этого львицы льнули к моим рукам.
Молочный туман.
Елей энергии. Елей и молоко, которые сочились из его ран, как говорят канонические предания.
Масло и молоко. Белая полоса у плеча - в точности, как на его канонических изображениях.
Панталеон Целитель.
- Блядь.
Он укоризненно качает головой, я в ответ закатываю глаза. Не до условностей сейчас.
У меня много вопросов к мужчине возрастом более двух тысяч лет, который стоит сейчас передо мной, но мысли путает телефонный звонок. Наоми.
- Морган, ты ведь в Колизее?
- Именно, - отвечаю я.
- Послушай, - подруга говорит очень быстро. Она сильно встревожена, определенно. - Уходи оттуда. Сейчас же. Чем бы ты ни занималась, прекращай это и уходи.
- Что происходит? - кажется, в последнее время я слишком часто задаю этот вопрос. Достаю сигарету и зажигалку. Просто привычка.
- Брат Аллена только сейчас узнал о том, что… К черту. Прошу. Просто уходи. Я все расскажу тебе позже.
- Я в курсе всего, детка. Не волнуйся, пожалуйста. - Я все же закуриваю. Зря — горло сразу стало саднить. Панталеон насмешливо смотрит на меня и беззвучно произносит:
- Скажешь мне спасибо. Тебе это не полезно.
Я задумываюсь, этично ли показывать средний палец тому, кто официально канонизирован. Ему-то курить можно — он умер уже давно.