Невилл. Неизвестная женщина говорила с моим отцом о Морисе.
Глава 2.
Я взяла свою чашку и сделала несколько глотков кофе, притворяясь, что наслаждаюсь ароматным напитком. На самом же деле я пыталась услышать как можно больше.
Увидев те самые документы в кабинете отца, с которых началась эта история, я поступила легкомысленно, не задумавшись даже, чем вызван интерес сенатора Аддерли к командиру «Омеги». Люди и вампиры часть вели совместные дела, как законные, так и теневые. Отец всегда относился к вампам скептически и даже с некой физиологической почти неприязнью, но разве не мог он изменить свое мнение? И если это действительно так, то что стало причиной этих изменений?
К сожалению, узнать мне ничего не удалось. Собеседница отца понизила голос, а он сам отвечал подчеркнуто нейтрально и односложно. К тому же, разговор был коротким.
- Что-то важное? - невинно поинтересовалась я.
- Нет, - отец, казавшийся совершенно спокойным, продолжил свой обед. - Просто работа.
Ну конечно же.
Я решила не изображать невинную простоту и задала откровенный вопрос.
- Кажется, я слышала, как эта женщина произносила фамилию Невилл. В прошлом месяце «Таймс» разместил несколько статей об этом вампе на своих страницах.
Отец замер, глядя на меня. Отложил вилку, очень медленно.
- Тебе просто послышалось. И, родная, я надеюсь, что ты не совершишь глупость.
Патрик Аддерли, не обращая внимания на приличия, поставил локти на стол и сцепил пальцы под подбородком.
- Ты почти не знала запретов - глупо было растить тебя в неведении насчет того, как на самом деле устроен этот мир. Но есть грязь, которая въедается в кожу навсегда. Как твой отец, я должен уберечь тебя от этого. Морган, я говорю о том, что тебе стоит избегать любых контактов с вампирами.
- Да, мы оба знаем, как устроен на самом деле этот мир, - я грела руки о чашку с кофе. Мне вдруг стало холодно. - Вампиры сильнее людей, это правда, но нас гораздо больше. Кроме того, вампов выматывает постоянное противостояние с двусущими, которые являются нашими верными союзниками. И последнее - всем известно, что законопроекты, пролоббированные Палатой людей в Конгрессе, почти связали вампов по рукам и ногам. Вампы не милые зайчики, разумеется, и есть среди них Дикие, но не стоит быть столь категоричным.
Отец внимательно наблюдал за мной из-под тяжелых век. Слишком внимательно.
- Просто стараюсь быть справедливой, - я подняла ладони. - Разве не этому ты учил меня?
Обняв меня на прощание - редкое проявление нежности с его стороны, - отец сказал:
- Мы еще вернемся к этому разговору. И я надеюсь, что ты будешь благоразумна.
- Конечно.
Я хочу быть благоразумной, действительно хочу. Но что делать, если ничуть не меньше я хочу, чтобы Морис вновь трахнул меня?
И как быть, если именно для этого я и встречусь с ним вновь в субботу?
***
В третью нашу встречу я предпочла белый, невинный и порочный цвет.
Я надела шелковое боди, украшенное нежным кружевом с орнаментом в виде роз, и белоснежная роза украшала мои высоко собранные волосы. Драматичные стрелки, пепельно-розовая помада, длинные жемчужные серьги, высокие каблуки завершили образ. Я осталась довольна и знала, что Морису тоже понравится.
Белизна моей кожи прекрасно сочеталась с черным цветом его джинсов, но расстегнуть молнию мне не позволили. Помните правило «не дотрагивайся до меня, пока я не разрешу»?
Морис вновь не стал раздеваться полностью, и не стал раздевать меня. Но член его я увидела, когда он надевал презерватив, и член оказался действительно большим. От мысли, что скоро он будет во мне, кровь заструилась по венам быстрее.
Вамп сказал мне лечь на спину, что я исполнила, и широко развел мои ноги. Он наклонился, и его язык коснулся влажного уже шелка между моих бедер. Я застонала, запустив руки в свои волосы.
Когда он скользнул выше, грубая вязка его свитера задела мои напряженные соски, заставив меня вздрогнуть.
Отодвинув шелк, Морис вошел в меня одним движением, на всю длину, и я выгнулась бы ему навстречу, если бы не была столь крепко прижата сильным телом к бархату дивана.
Мои запястья он сжал одной рукой над моей головой, другая же ладонь, затянутая в черную тонкую кожу, легла на мое горло.
Это было еще больнее и еще прекраснее. Глубокие, мучительные толчки — он выходил медленно, почти полностью, и входил вновь так резко, что я едва могла дышать. И меня дико возбуждала эта его власть над моим дыханием. Я жадно глотала воздух, будто изысканнейшее лакомство, когда Морис ослаблял хватку своих пальцев, и вновь кусала губы почти до крови, пытаясь принять его как можно глубже. Он смотрел мне в глаза, не отводя взгляд, и это просто сводило с ума.
Когда все закончилось, и я сидела на диване, пытаясь вернуться в этот мир, а Морис, стоя рядом, застегивал джинсы, я заметила, что на несколько мгновений он застыл, будто к чему-то прислушиваясь.
А затем, повернувшись ко мне, вамп сказал:
- Оденься и затем возвращайся вновь в эту комнату.