- Не следите за жизнью, по старинке прожить хотите, - укорил он. Сейчас экономическая реформа, у университета денег нет, вот они и набирают платное отделение. Отдай сорок пять лимонов, а через пять лет получи диплом и пожалуйста - все дорога открыты, милиция, прокуратура, суд. Да и во власть с юридическим дипломом выйти можно: администрация, законодательное собрание, куда еще?
- Так тут желание надо, способности, - повторил Король. - Мой в школу из-под палки ходит...
- Пусть и в университет из-под палки! Когда такие деньги заплачены, никто его не выгонит! Перетопчется пять лет и пойдет судить не хуже других!
Иван Сергеевич заметно разгорячился.
- Мало олухов дипломы получают? Только раньше должности, положение, связи роль играли, а сейчас - голые бабки! Что такое для нашей кассы сорок пять лимонов? Король их за неделю с казино снимает! Так давайте пользоваться моментом! Это же не купленные будут, наши люди, полностью свои! Совсем другое ведь дело!
Король вдруг широко улыбнулся.
- А ведь правда! Пусть будет судьей или прокурором! Почет и уважение, не надо в мастерской сидеть, от рэкета отбиваться! Золотая голова, Иван Сергеевич!
Остальным непривычная идея тоже понравилась.
- Я племянника отдам, - кивнул Хромой.
Немногословный Лакировщик одобрительно улыбался, бездетный Север о чем-то размышлял. Только Гангрена недовольно набычился.
- Гангрену от учебы освободим, у него другие дела есть, - Сказал хозяин, и все поняли, что он переходит к следующему вопросу.
- Крест малевку прислал Ему время "откидываться", а оставлять вместо себя некого. Пишет, чтоб кто-то с воли пришел...
Наступила напряженная тишина Крест был королем зон Северного Кавказа Он доматывал двенадцатилетний срок и держал в руках нити управления всеми колониями, тюрьмами, следственными изоляторами. Требование его было справедливо, для зарабатывания авторитета вор должен "топтаться в зоне". Там его со всех сторон видно. И порядок поддерживать обязан, воровской "закон" блюсти, молодых учить. Раньше вор раз в пять лет должен был садиться. Сам Крест свои срок на четыре года продлил. Теперь устал, "звонок" близко, замены просит.
Только в последнее время все меньше охотников в зоне топтаться. Есть воры, которые кроме шести месяцев в СИЗО ничего за душой не имеют. И из присутствующих ни у кого не было желания уходить за колючую проволоку.
- Молчите? - Иван Сергеевич обвел кодлу тяжелым взглядом. Он и сам крепко задумывался. Одно дело Черномор на воле, а Крест в зоне. Другое оба на воле! Два медведя в одной берлоге... К тому же тот - вор старой закалки, он за "закон" двумя руками держится. А ведь за двенадцать лет мир так изменился, что "закон" на сходках много раз поправляли, да и соблюдают его уже не так строго. Но зоновские поправок не признают и смягчений не допускают...
В восьмидесятом Черномор с Крестом от тиходонской общины поехали в Сухуми на похороны Кето - авторитета союзного уровня. Походил Крест, посмотрел: просторный дом с гаражом, хрусталь, ковры, много добра всякого... Подошел к гробу, дернул Кето за ухо, сказал:
- Так партийные начальники живут, а вор - не должен!
И уехал. Вроде как корону с покойного снял, а деньги, что семье привезли, с собой увез и в общак вернул. А ведь дом у Кето был поскромней, чем у Ивана Сергеевича...
Потому побаивался Черномор возвращения Креста, хотя никому в том не признавался, даже самому себе.
- Кто хочет в зону пойти, Креста заменить?
Король отвернулся, Лакировщик отвел глаза, даже Гангрена потупился. Только Север смотрел прямо, чуть посверкивая золотой фиксой.
- "Законы" эти когда составлялись? Тогда еще с наганами на пролетках ездили! Зачем сейчас самому нарочно садиться, если можно любые дела делать и на свободе гулять!
Север сказал то, что и было нужно Черномору.
- Да, многое изменилось, "закон" кое-где устарел. Крест его поправок не признает, а на воле - почти все признали. Ну а мы куда рулить будем?
- Я думаю так, - вскинулся пребывавший в оцепенении Хромой. - Отпишем ему: обстановка сложная, люди все на счету. Пусть назначает Смотрящим кого-то из зоновских.
- Так пишет же: оставлять некого, - пробубнил Гангрена. - И правда, беспредел в зонах. Значит, надо кому-то идти. Хотите, я пойду...
- Решим как Хромой предложил. Беспредела и на воле стало много твориться, - сурово проговорил Иван Сергеевич. Он был, как и Крест, вором в законе союзного когда-то уровня и кличка Черномор в свое время гремела в уголовном мире всей страны. Сам он этого прозвища почему-то не любил, поэтому в глаза его звали по имени-отчеству, а между собой называли Отцом.
- Шпана порядка не знает, старших не слушает, "новые" никаких законов не соблюдают, народ обозлен, хорошо власти пока терпят. Но и власть, падлы, за нос дергают! Сегодня вечером в центре большую шишку из КГБ насмерть затоптали! Все на ушах стоят, документы какие-то ищут, что ли... Город трусят: облава за облавой! Наших много попадается... Нам такой базар ни к чему!
Гангрена слушал с открытым ртом, вытирая тыльной стороной ладони набегающую слюну. Остальные тоже слушали внимательно и делали свои выводы: Отец не выходил из дома целый день, а знает то, чего они не знают, хотя посъезжались только что!
- Поэтому того, кто комитетчика замочил, надо как можно быстрее найти!
- И на нож? - утвердительным тоном спросил Гангрена.
- Зачем? Сдать и все! Пусть расскажет чекистам то, что их интересует. Раз он нам вред приносит, имеем право ментам подмогнуть. "Закон" позволяет!
Присутствующие с таким мнением согласились. Тем более, что речь шла не о члене общины, а о постороннем.
- И еще. Ко мне недавно пришли с жалобой.
Иван Сергеевич многозначительно поднял палец.
- Не в милицию, не в прокуратуру, не в суд, - с расстановкой сказал он. - Ко мне. В "Сапфире" кто-то из "новых" девчонку изнасиловал. Прямо из-за столика в кабаке вывел, притащил в гостиницу и отшпокал во все отверстия. Это неслыханный беспредел! Ну ладно, менты не хотят порядок навести, но мы-то на такое смотреть не можем! Иначе наших жен и дочерей начнут шпокать прямо на улице, а то и в дома наши войдут! А потом и общак отнимут, братву в зонах заморозят!
- На нож! - без вопросительной интонации сказал Гангрена.