16
Полковник собрался пообедать, но в приемной его остановила секретарша. В руке она держала телефонную трубку.
- Игорь Васильевич Травкина вас спрашивает. Сказать, чтобы позвонила через час?
Корнилов потянул руку к трубке Голос у Елены Сергеевны был взволнованный. Она твердила, что ей стыдно, но за что стыдно, полковник никак не мог понять.
- Вы мне объясните не торопясь, - попросил он. - Что у вас случилось?
- Я сказала вам... - Остальных слов Корнилов не расслышал потому что Травкина перешла на шепот.
- Вы из телефонной будки говорите? - догадался он.
- Да. С Петроградской.
- Можете приехать сейчас?
Травкина долго молчала, и полковник понял, что она стесняется официальной обстановки.
Они договорились что Корнилов встретит ее у подъезда на Литейном.
- Вы меня простите, пожалуйста, - сказала Травкина вместо приветствия. - Я так виновата перед вами. Но вы поймете у вас глаза добрые. И грустные. - Она смотрела на Корнилова смущенно.
- Не волнуйтесь Елена Сергеевна, - Корнилов слегка опешил от такого заявления. - Давайте пройдемся по бульвару и вы мне все спокойно расскажете.
- Хорошо, что по бульвару. - Травкина взглянула на полковника с благодарностью. - У меня не хватило бы духу исповедоваться в кабинете сидя перед вами за столом.
Она напомнила Корнилову растерянную школьницу провалившуюся на экзамене, не обращающую внимания на свои внешний вид на помятую кофточку растрепанные волосы, всю ушедшую в свои переживания.
Они медленно пошли между чахлыми липами неухоженного бульварчика. Полковник не торопил Елену Сергеевну, ждал, когда она соберется с духом.
- Я наверное прискакала в обеденное время? - спросила Травкина.
- Не беспокойтесь. Найду время перекусить.
- Так вот. - Елена Сергеевна вздохнула глубоко. - Рядом с вами идет лгунишка. Да. Да. Я все наврала. - Тут же она спохватилась. - Не все конечно, но в главном.
- Может быть, сядем на скамейку? - предложил Корнилов.
- нет! - Она энергично тряхнула своими кудряшками. Язык у меня не повернулся сказать вам в прошлый раз об этом. Ведь я люблю его! - В ее голосе звучала неподдельная горечь. - И он слава богу оказался совсем ни при чем! Только мне могли прийти в голову такие идиотские мысли! Елена Сергеевна посмотрела на Корнилова с мольбой. - Я говорю о Павле Лаврентьевиче. О Плотском. Смешно да?
- Почему же смешно? - сказал Корнилов, начиная догадываться, о чем умолчала Елена Сергеевна в предыдущем разговоре.
- Смешно! - упрямо повторила Травкина. - Вы же его не знаете, поэтому так и говорите Плотскому за шестьдесят. Старик, - сказала она с горечью, но тут же изменила тон. Но попробуйте найти таких обаятельных остроумных людей среди молодежи! Таких внимательных! - Она дотронулась до руки Корнилова. - Игорь Васильевич мне сорок лет, а я не видела жизни. - В глазах у Травкиной стояли слезы и полковник поразился тому, как резко меняется ее на строение. Ему хотелось прервать ее заставить говорить о том, что его сейчас больше всего интересовало, но он не мог этого сделать.
- Двадцать лет назад у меня был муж-пьяница! - Травкина произнесла эту фразу с омерзением. - Он не смог мне дать ребенка! И все эти годы я одна. Ожегшись на молоке. Да я и сама. - Она отрешенно смотрела в сторону. - Мужчины не слишком-то балуют меня своим вниманием. И вдруг - Павел Лаврентьевич! Такой... - Елена Сергеевна беспомощно взглянула на Корнилова, не в силах найти подходящего слова. - Такой великолепный!
Несколько минут они опять шли молча. Наконец, Травкина собралась с духом.
- Я видела, что Миша ссорился с ним.
- С Павлом Лаврентьевичем?
- Да.
"Любопытно, - подумал Корнилов - Сначала Гога дерется с шофером директора, а потом ссорится с самим директором. А потом его находят тяжело раненным..." - И спросил:
- Из-за чего они ссорились?
- Ума не приложу! Ссоры у нас на поляне такая редкость. - Она осеклась. - Нет, ссоры бывают, и даже очень горячие, но только из-за игры. Ну, знаете, кто-то упустит мяч, когда решается игра. Особенно если игра престижная...
Полковник посмотрел на Травкину с недоумением.
- Ну как же вы не понимаете?! - нетерпеливо сказала она. - Подберутся классные игроки, переживают болельщики, а тут случайно затесался мазила! Кто-то под горячую руку отпустит острую шуточку. Не каждый способен стерпеть.
- Бывают и драки?
- Нет! Драки - редкость. Публика у нас приличная. Если до этого дойдет - разведут по сторонам.
- Из-за чего же они ссорились? И что общего у Миши с директором?
- Ах, если б я знала! - с огорчением ответила Травкина. - Директор был так сердит! А ведь они никогда не играют на одной площадке. Павел Лаврентьевич обычно становится с новичками или играет в кругу. Миша, конечно, не мастер, но крепкий игрок.
- Значит, у вас там все по рангам?
- Ну что вы! Вся прелесть в том, что никаких рангов. Никто не интересуется служебным положением. - Она не поняла иронии полковника. - Все зависит от твоего умения.
- Из-за чего же все-таки сердился Павел Лаврентьевич?
- Я его спросила.
- Спросили? - удивился Корнилов.
- Да. Когда узнала от вас, что Мишу ранили. Я позвонила Павлу Лаврентьевичу на работу. Попросила о встрече.
- Он не удивился?
- Не знаю. Он так владеет собой. - В голосе Травкиной сквозило восхищение.
- И что он вам ответил?
- Пожал плечами и сказал рассеянно: "Миша? Миша... Это какой же Миша, Еленочка? Там столько народу".
- И все?
- Все. Видите, он его даже не запомнил. Значит, поспорили из-за какого-то пустяка! И к нападению на Мишу Павел Лаврентьевич никакого отношения не имеет. А мне бог знает что примерещилось. И вас я зря от дела оторвала. Травкина робко посмотрела на полковника. - Но ходить с камнем на душе... Гадко.
- Елена Сергеевна, не обижайтесь на мой бестактный вопрос. - Корнилов внутренне собрался, ожидая бурной реакции собеседницы. - А Павел Лаврентьевич отвечает вам взаимностью?
- Он, он?.. - растерялась Травкина. - Он очень добр, внимателен. - И сказала умоляющим шепотом. - Павел Лаврентьевич не знает о моем чувстве.
17
- Ну, как вам понравилась эта дамочка? - спросил Бугаев полковника, встретив его в коридоре управления.
- По-моему, человек хороший Добрый, - ответил Корнилов. - Только неустроенный.
- Хороший человек не профессия. - Бугаев все еще не мог забыть, как Елена Сергеевна провела его.
- Конечно, Сеня. - В голосе полковника Бугаев почувствовал иронию. - Хороший человек-это такая малость. Только тому, кто придумывает афоризмы вроде твоего, я бы с людьми запретил работать. - Он круто развернулся и пошагал к своему кабинету Бугаев озадаченно посмотрел ему вслед.
Корнилову еще и раньше не понравились нотки пренебрежения, промелькнувшие в словах Бугаева о "бутылочном" приработке Елены Сергеевны. Мало ли какие обстоятельства складываются в жизни?! Ему, конечно, было досадно, что Травкина таким образом восполняет прорехи в своем бюджете - с ее образованием можно было бы без труда найти себе другую, более денежную работу, - но он знал, что современная молодежь в таких делах не слишком щепетильна. И он держал в таких случаях свою щепетильность при себе, никак не давая почувствовать свое недоумение собеседнику. Полковника зло разбирало, когда он слышал, как иные люди свысока бросают слово "торгаш" о каждом, кто стоит за прилавком магазина. Не то чтобы Корнилов не любил этого слова, - просто он считал его определяющим уровень нравственности человека, а не принадлежность к конкретной профессии. Для него торгашество было синонимом бессовестности и беспринципности. В его повседневной практике приходилось встречать немало "торгашей" самых разных профессий. Даже торгашей-ученых и торгашей-журналистов.