Я как следует отряхнул ладони, вытер их о штаны, выпрямился в полный рост - и увидел мертвецов. Страх вернулся внезапно. Ударил в грудь, заставив сердце отчаянно биться. Мертвецы принесли его с собой. Вместе с иссохшей плотью, оголенными ребрами, гнилой одеждой и густым смрадом.
Бежать, нужно было бежать!
Будь храбр. Это твой долг, прозвучало напутствие старосты. Но тотчас сгинуло в вихре тревожных мыслей. Я ухватился за цепь и потянул ее изо всех, надеясь выдернуть колышек. Надеясь сбежать.
Спина взмокла от усилий. Я уселся на корточки, сунул в рот все алаиновые листья разом и пожалел о том, что не разжевал их раньше. Все, кроме меня, спокойно дожидались мертвецов. Никто из ровесников сейчас не понимал, что совсем скоро может погибнуть.
Мертвецов было трое. И они были близко. Сидя на корточках, укрывшись за стеной травы, двигая челюстями, я слышал шаги. Язык щипало от кислого сока, но разум оставался чистым - выпаренный алаин туманил рассудок не сразу. От такого количества алаина меня затошнило, так что пришлось выплюнуть листья.
Я еще раз дернул цепь и, холодея всем телом, замер. Притворился, что, как и все, одурманен алаином. Зажмурился. Представил, что ничего этого нет. Ни колдовского места, ни цепей, ни мертвецов. Нестерпимо захотелось оказаться в кровати, сжаться в комочек, накрыться с головой покрывалом. Превратиться в маленького, как шмель, человечка, чтобы никто меня не нашел. Рядом кто-то задергал цепью. Я приоткрыл глаза: Мэрт пытался выдернуть колышек. Дурман выветрился, вышел вместе с испариной. Не рассчитали немного родители. Думали, что хватит.
Сын плотника заорал, расплакался и обмочился.
Я опять крепко зажмурился, вспоминая, что Испытание длится недолго. Не помогало. Повеяло тухлятиной. Опять затошнило.
- Нет, отпустите! Не хочу! - сквозь плач умолял Мэрт. - Мама! Ма... - звуки стихли.
В этот момент кто-то до боли схватил меня и потянул, пытаясь поднять. Я открыл глаза: на плечах лежали мерзкие руки. Желтые, местами треснутые костяшки противно хрустели. Я дернулся, попытался уйти, но мертвяк только сильнее сдавил мои плечи. Он поднял меня и прижал к себе, к своему гнилому телу. И меня вырвало; перед глазами на секунду повисли мелкие, как песчинки, звездочки.
Мертвец держал меня крепко. Не вырваться. Да и куда бежать?.. Другой мертвец так же надежно держал сына плотника, зажимая ему рот своей костяной рукой. Остальные ровесники спокойно ждали своей участи, бездумно и молча глядя в сторону леса.
Будь храбр. Это твой долг, вновь всплыли печальные слова старосты.
6
Было страшно, жарко и потно. Все происходило в точности так, как рассказывали сельчане. Третий мертвяк, их подлый король, к нам не подошел. Остановился шагах в двадцати от скорбного места, обменялся хмурыми взглядами со своими проклятыми слугами и направил на нас длинный посох с блестящим навершием.
Мертвый король был другим. Двигался почти как живой. Кожа хоть и подгнила кое-где, но не до костей. Морщинистое серо-зеленое лицо скрывали длинные седые пряди волос, падающие из-под ржавой короны; на щеках белели мелкие ракушки. Красный, как кровь, камзол да плащ и вовсе не знали тлена; лишь на темных узких штанах зияли дыры, обнажая не тронутые гнилью ноги.
Вершина посоха засверкала. Захрустел, зазвенел и раздулся на ней огромный голубой пузырь.
Время пришло. Мертвый король махнул посохом, словно стряхивая густой голубой свет. В тот же миг искрящийся шар бросил тонкую молнию. Туча комаров не пищала бы так пронзительно, как пролетевшая серебристо-голубая молния. Трава под ней разошлась пробором.
Тихо вскрикнула Тирна и упала, судорожно дергаясь на мертвой земле, как брошенная мной гусеница. Следом упал Мэрт. Мертвяк отпустил его за миг до удара.
Если мой поступит так же, можно будет увернуться. Припасть к земле.
Тирне и Мэрту было хорошо, я им завидовал: они прошли Испытание. Шар плюнул еще одной молнией. И я зажмурился. Не хотел видеть, как колдовство ударит меня в грудь и собьет с ног.
Противный писк.
Жалобный вскрик Сорны.
И хлопок, как от упавшего мешка картошки.
Раз, два, три-и-и. Хрустнули над ухом костяшки: мертвец разжал руку. Чтобы не упасть на колышек, я открыл глаза. Рванулся что было сил - и увидел, что мне в лицо, извиваясь и попискивая, несется молния. Заорал, прикрылся руками и почувствовал, как что-то неизведанное нырнуло в выставленные ладони.
В глазах потемнело, сверху посыпались звездочки. Исчез мертвый король, в бескрайнее серо-зеленое пятно превратилась поляна. Меня точно бросили в заросли крапивы. Самой жгучей, какая есть на свете.