Я замер. Заметив мою настороженность, Фихт почему-то улыбнулся. И - не может быть! - вытащил ту самую ржавую корону. Я не понимал, что происходит. Почему все кому не лень выкрикивали мое имя? Какого демона в нашем доме забыл сельский маг? И где он взял корону мертвого короля?
- Твоя награда, - опять улыбнулся Фихт.
Он занес корону над моей головой, задумчиво поджал губы и с огорчением произнес:
Великовата.
Сельский маг встал у моих ног, сунул корону в мешок.
- Прими мое почтение, Анхельм, - серьезно произнес Фихт и поклонился мне. - Куда ее положить? - Он поглядел на мешок.
Ржавая корона сейчас волновала меня меньше всего. Сельский маг поклонился мне! - вот что было важно. Ни высокомерия, ни усмешки я не заметил. Он поклонился мне, как простолюдины кланяются представителям знати.
В дверь тихо, но настойчиво постучали.
8
- Опять, - почти с ненавистью произнес маг. - Я же предупредил, чтобы нас не беспокоили. Арелина?
Мать поднялась, улыбнулась мне и пошла к двери. А Фихт занял ее место. Заглянул мне в глаза.
- Мы тут собрали кое-чего. Пусть выздоравливает, - услышал я голос старосты. - Если нужна помощь... Только скажи. Как он?
- Очнулся, спасибо, - поблагодарила мать и задвинула засов.
Вернулась она словно с сельского рынка. В правой руке - большая корзина, набитая фруктами, пряниками и игрушками, в левой - кувшин, наплоенный неизвестно чем. Фихт забрал и то и другое. Поставил их рядом с кроватью. И опять сел рядом со мной.
- Оставь нас ненадолго, - попросил он. - Позволь мне за ним поухаживать. Отдохни сама. Чай, намучилась за сегодняшний день.
- Мама. - Я не хотел, чтобы она уходила. - Что случилось?
- Ты...
- Ступай, ступай. Я сам ему расскажу, - перебил ее Фихт, глаза его сверкали, как две золотые монеты. - А ты лежи, набирайся сил. Дай матери отдохнуть. - Он опустил свою длинную и тяжелую ладонь мне на грудь.
Я хотел было ее убрать, уже поднес руку и вздрогнул от вспышки. Между нашими ладонями пробежал тонкая, как волосок, молния. В точности такая, какая толкнула меня в жгучий океан.
- Ох, - поежился Фихт, будто хлебнул чересчур крепкого пива. - Не вся ушла. Зараза.
Его седые длинные волосы забавно распушились, и он начал торопливо их приглаживать. Не закончив с ними, он снова заглянул мне в глаза. Ласково улыбнулся. Затем поднял кувшин и протянул его мне.
- Пей, тебе это нужно.
В кувшине был квас, прохладный и сладкий.
- Ты даже не представляешь, что сегодня сделал. Для села, для себя... - Фихт на миг замолчал. - Для меня. Мертвецов больше нет. Лес свободен! - с восторгом сообщил маг. - Да-да, ты убил мертвого короля, - поспешил пояснить он, предрекая вопросы. - Сила, скрытая внутри тебя.
- Сила?
- Сила, - кивнул он и, забрав кувшин, сделал несколько крупных глотков. Поставил его на пол и добавил. - Великая сила.
- Та молния. Она как будто понимала меня. И земля. Я - маг?
- Ха! - бросил он с непонятной брезгливостью. - Ты больше, чем маг. Ты сильнее любого из известных творцов волшбы. Конечно, пока ты ничего не знаешь и не умеешь, но если будешь учиться...
- Фихт хочет взять тебя в ученики, - огорошила вестью вернувшаяся мать.
Сделалось тихо.
Меня? Анхельма? В ученики? К волшебнику?
Я требовательно посмотрел на мать. И немного помедлив, она кивнула.
Желанное согласие было получено. Да здравствует Анхельм - Великий Маг! Повелитель молний и земли! Убийца мертвецов! Спаситель села! - внутренне ликовал я, забыв про слабость, про все еще одолевающий тело жар.
- Так ты согласен? - торопливо спросил маг.
Он что - перегрелся?! Еще бы я был не согласен.
- Да, - ответил я немедля.
Фихт поднялся.
- Тогда жду тебя завтра утром. Мне нужно подготовиться. Арелина, сегодня никого к нему не пускай. Если будут просить, скажи, что я так повелел. Отдыхайте. Не забудь, завтра утром, - напомнил он с улыбкой и едва не вприпрыжку направился к двери.
Он был рад, все сельчане были рады, а я был по-настоящему счастлив. Хотелось, чтобы поскорее наступило завтра.
9
Слегка пучило. Идти было тяжко: в живот точно камней насыпали, жарища стояла - жуть. Вчера ел и пил без меры, причем и того, и другого, и третьего - всего не упомнишь. Несмотря на запрет Фихта, сельчане все равно до ночи несли нам дары да подарочки. Кто кулек сладостей, кто курочку, кто корзину с фруктами, кто бочонок с пивом. Плотник притащил новый стол, ткачиха - дорожку, кузнец - кочергу с подковой. Последнюю сам и закрепил над дверью. На счастье. Пообещали даже новую избу сколотить.
Мать едва успевала все распихивать по углам да по полочкам. Если отказывалась, оставляли прямо у порога. Приходилось забирать. Жалко, невежливо. Я тоже без работы не сидел. Только и делал, что в погреб нырял да выныривал. Потом место в нем закончилось - набили на полгода вперед, есть не переесть. Свободные углы и полки, впрочем, закончились куда раньше, оттого ближе к вечеру сельской щедростью дом превратился в торговую лавку. Утвари нанесли - шагу негде ступить.