– Вот и не дергайтесь, – небрежно процедил Норберт. И добавил, чтобы закрепить эффект: – Я держу вашу ситуацию под контролем. Включая коробку.
Он провел своего подопечного мимо туристов, не забыв дружески кивнуть Пааду… Приятно чувствовать себя крутым!.. Уже внизу, когда они подошли к автомобилю, Гестен робко заметил:
– Норберт, вы отчаянный человек! Ведь их было пятеро, и это очень опасные люди. Они перегрызут друг другу горло из-за моей коробки, но сейчас думают, что она под водой… – Тут он нервно хихикнул. – И вместе сидят в ресторане – у агрессивных существ загадочная психология!.. Наша жизнь, возможно, висела на волоске, а вы были так спокойны!
– Рутина, – скупо усмехнулся Норберт.
Перед тем как сесть в машину, он запрокинул голову: ага, на предпоследней террасе Золотого Конуса стояли, обнявшись, две девушки… Помахал им рукой. Илси помахала в ответ. Вторая тоже помахала, тогда Норберт послал воздушный поцелуй.
– Да поехали же! – теряя терпение, позвал из машины Гестен. – Пока нас не атаковали!
Лишь убедившись, что «хвоста» нет, клиент расслабился, его хриплое дыхание выровнялось.
– Сколько этажей было в этом позолоченном строении? Я так и не сосчитал…
– Семь, – отозвался Норберт. – А негуманоиды, о которых вы говорили, часто бывают в человеческих мирах?
– Редко. Для этого им нужны дыхательные маски. Так же, как и нам, если мы захотим посетить их планеты. У них другой метаболизм… Вот что, едем домой. Рестораны – это зона риска, лучше покушаем ваш фирменный суп из рыбы.
Норберт скис, но потом вспомнил про день рождения и снова повеселел. Сегодня вечером он хорошо поест, лишь бы Аманда вовремя его сменила…
На площадке перед подъездом расположилась группка пьяных парней лет восемнадцати—двадцати. Увидев Норберта с Гестеном, они зашевелились, кто-то крикнул:
– Эй, господа богатые, денег дадите?
– Дадим! – Недолго думая, Норберт вытащил из-за пазухи пистолет. – Кому первому?
Через минуту площадка опустела.
– Спасли коробку, – подмигнул Норберт старику.
– Да нет, этих моя коробка не интересовала… – Клиент проявил неожиданное самообладание. – Хорошо, что вы их прогнали, но это были обыкновенные хулиганы. Я бы с ними справился. Видите ли, у меня тоже есть оружие, хоть и неприятно постоянно носить с собой предмет для убийства.
Норберт с удивлением отметил, что Гестен, выходит, не всегда сумасшедший, бывают у него изредка проблески здравомыслия…
– Другое дело – коллекционеры! – добавил клиент уже на лестнице. – Тут я целиком полагаюсь на вас: настоящий профессионал по зубам только другому профессионалу. Слишком много цепких рук тянется к моей коробке… Смотрите внимательно, нет ли где-нибудь кота!
«Ну вот, опять принялся за свое», – усмехнулся про себя Норберт.
Хоть он и беспокоился, Аманда не подвела – примчалась в половине седьмого, запыхавшаяся и злая.
– Черт знает что, Нор! Во-первых, отменили льготы по налогообложению для целой кучи предприятий, в том числе для охранно-сыскных, во-вторых, налог с оборота повысили с семидесяти процентов до восьмидесяти пяти! Я-то думала, что мы выкрутились, а теперь еще доплачивать придется… Это сделал твой папа, сегодня, особым указом. А людям, которые пострадали от наводнения, до сих пор не выдали компенсацию, только все обещают и обещают… Ох, что творится… – Нахмурившись, она надела кобуру и добавила, почти со слезами в голосе: – Мы хотим заниматься честным бизнесом, а нам не дают! Ладно, Нор, езжай. Ты купил ей подарок?
На подарок у него не было денег, пришлось ограничиться шоколадкой. Он оставил машину у ворот Сокьянского парка и по вымощенной розовой плиткой аллее направился к Императорскому Павильону, белевшему на холме за деревьями. И стены Павильона, и купол, и колонны – все было сплошь покрыто прихотливыми рельефными узорами. Нерукотворная работа – мраморную поверхность превратили в кружево специально запрограммированные автоматы. Окна ярко светились. У входа дежурил музейный работник. Норберт поздоровался с ним, тот хмуро кивнул в ответ. Для сотрудников Чантеомских музеев каждое нашествие губернатора с гостями равнялось стихийному бедствию.
Накрытые столы стояли в Круглом зале, обманчиво казавшемся просторным – из-за стрельчатых окон, соединявших его с соседними помещениями. Сверкала драгоценная старинная посуда, переливались инкрустации на спинках знаменитых императорских кресел, на потолке пульсировали в свете скрытых лазеров серебряные арабески. Народу собралось много—одни взрослые, приближенные отца. Ровесников Илси не было. Пожилой мужчина в музейной униформе, примостившийся на стуле в дальнем углу, смотрел на это столпотворение с выражением тихого ужаса. Илси бродила среди гостей с непривычно независимым видом. Когда вошел Норберт, ее миниатюрное треугольное личико озарилось радостной улыбкой.
– Нор, как здорово, что ты приехал! Карен тоже здесь.
– Это тебе, – он протянул шоколадку.
– Спасибо.
– Потратился на подарок для сестры, ничего не скажешь, молодец! – криво усмехнулась Лионелла, выглянув из ближайшего стрельчатого окошка. – Раскошелился!
«Когда-нибудь я тетку пришибу!» – подумал Норберт. Он знал, что ему вряд ли представится случай это сделать, но помечтать было так приятно! Тетка с детства была для него ходячим воплощением зла – не абстрактного, а вполне реального, того самого, которое исподволь делает людей больными и несчастными, порождает ссоры, нервные срывы и самоубийства… Лионеллу и ей подобных надо держать за решеткой, наравне с уголовниками – Норберт был твердо в этом убежден, хоть и сознавал, что, попробуй он отстоять эту идею в споре, его сочтут чокнутым…
– Карен, иди сюда! – повернувшись в сторону, позвала Илси. – Это мой брат!
Лионелла исчезла из поля зрения, а за секунду до этого ее лицо стало испуганным и кислым – как мгновенно свернувшееся молоко.
– Вы – Норберт? Очень приятно! – Голос у Карен был низкий, мелодичный.
– Взаимно.
Он с любопытством ее рассматривал: правильный овал лица, немодно короткие рыжевато-каштановые волосы, крепкая загорелая шея, красивая грудь. На ней было облегающее черное платье с вырезом почти до пояса и длинными пышными рукавами – на Валене таких не носят…
– Карен – археолог с Шелконы, – представила ее Илси.
…Ну, тогда ясно: она причесана и одета по моде своего мира…
Подошел отец, его губы кривила ироническая усмешка.
– Надеюсь, отпрыск, в этот раз ты не притащил с собой ничего смертоубийственного?
– Не притащил… – Норберт с трудом отвел взгляд от выреза.
– Хоть иногда меня слушаешься, – с наигранным терпением вздохнул губернатор.
– Папа, есть разговор.
– Только быстренько, мне с тобой возиться некогда…
Они отошли в сторону.
– Илси уже пятнадцать, разреши ей жить у меня, – торопливо заговорил Норберт. – У тети Лионеллы проблемы с головой… Сегодня она двери с петель сняла, завтра потолок проломит. Я обещаю, что смогу позаботиться о сестре.
– И на какие гроши ты будешь ее содержать? – вклинилась в разговор тетка. – Это у тебя проблемы с головой, сопливый неудачник! А двери мы убрали для блага Илси – не понял, так помалкивай!
– Тихо! – Губернатор нахмурился. – Вокруг люди! Нор, я хотел бы знать, у тебя деньги есть?
– Ну… сейчас пока нету. Но если ты будешь давать Илси на расходы, а поселится она у меня…
– Надо же, какой ловкий! – Тетка всплеснула руками. – Еще бы, ты ведь у нас бизнесмен! На родной сестре готов наживаться, чтоб побольше денежек загрести, все вы, торгаши, такие! И не стыдно?
Норберт открыл рот, но губернатор не дал ему произнести ни слова…
– Не валяй дурака, отпрыск. Девчонка должна жить дома. А ты сначала зарабатывать научись, а уж потом вылезай с предложениями.
Норберта захлестнула злость:
– Папа, ты поднял налог на прибыль до восьмидесяти пяти – какого черта можно заработать при таких условиях?
– Ну, вот это уже меня не касается! – Губернатор развел руками и ухмыльнулся, потом добавил наставительным тоном: – Дыру в бюджете надо латать! Ладно, отпрыск, не путайся под ногами, я занят. – Он отошел к группе гостей.