Таких сообщений во второй половине двадцатых годов было множество. В статье секретаря Евсекции при ЦК ВКП мы читаем10:
«В Брянске на механическом заводе № 13 группа молодых рабочих систематически издевалась над молодым евреем-рабочим Фурмановым. Среди этой группы имеется 6 комсомольцев, из них 2 члена бюро. Комсомольская ячейка этого факта не замечала. Губком узнал лишь из докладной записки секретаря евбюро губкома. Докладная записка еще не обсуждалась. На этом заводе вообще сильны антисемитские настроения. Недавно была проведена беседа с рабочими об антисемитизме. Вот что пишет т. Иленков, проводивший эту беседу по поручению Брянского окркома ВКП:
„Присутствовавших на беседе можно разделить на три неравные группы:
1) Очень сильно зараженная антисемитскими настроениями. Эта группа активная: задавала вопросы, вставляла реплики, выступала, острила и т. п.
2) Основная масса слушателей, молчаливо соглашавшаяся с репликами и выступлениями.
3) Незначительная часть, пытавшаяся робко одернуть первых.
Партийная и комсомольская часть молчала. Секретарь ячейки, как воды в рот, набрал.
Создавалось впечатление, что все солидарны с выступлениями против евреев…“
В ВУСПС (Харьков) ежедневно [!] поступают сведения с мест, свидетельствующие об усилении антисемитских настроений среди некоторых наиболее отсталых групп рабочих. Особенно сильно развит антисемитизм на предприятиях, связанных по характеру своего производства с селом, в частности, на сахарных и винокуренных заводах. Так, на Браиловском сахарном заводе, в Винницком округе, группа хулиганов заперла еврея Этина в сернокислотном отделении, откуда он был извлечен с сильными признаками отравления. На сахарном заводе им. Ланцупкого, в Шепетовском округе, группа антисемитов долгое время издевалась над евреем Куржем, в результате чего Курж заболел психическим расстройством. На Уладовском сахарном заводе, в Винницком округе, антисемиты избили рабочего Швейрука, выдвинутого в кандидаты в члены завкома. На Богуславской суконной фабрике ученик-еврей Бурсук подвергался систематическим преследованиям и избиениям со стороны группы хулиганов».
Другой автор писал одновременно в органе Главполитпросвета РСФСР11:
«Вот некоторые факты выступлений антисемитов в рабочей среде, обнаруженные только за последние два-три месяца:
„Ты не бойся, когда будет погромчик, я тебя укрою“, так „невинно шутили“ над продавцом Гальпериным его сослуживцы по магазину Мосторга на Красной Пресне. Шутки закончились избиением Гальперина продавцом Голубковым. Когда подняли вопрос об увольнении Голубкова, предместкома Кузьмичев (член ВКП), заявил: „Мы не допустим, чтобы из-за жида увольняли русских“.
С Кузьмичевым солидарен директор Ново-Богоявленской фабрики Чихачев: „Антисемитизм не причина для увольнения“, заявил он, когда бюро ячейки предложило уволить рабочих-антисемитов, преследовавших молодого инженера Гуревича. Кто-то из них подсыпал песок и опилки в масло мотора, чтобы „извести“ ненавистного им инженера. Только случайность спасла фабрику от катастрофы. Гуревичу пришлось уйти. Антисемиты торжествуют.
На Керченской консервной фабрике „Воля Труда“ группа рабочих преследовала чернорабочего еврея Гутмановича, били его проволокой по спине… Антисемит Ничугин в присутствии предфабкома и толпы рабочих кричал: „Если этого жиденка не уберут от нас, я его задушу“. Общее собрание, на которое явились только одни приятели хулиганов-антисемитов, решило, что никакого преследования Гутмановича не было, а были лишь „обоюдные шутки“.
Иначе отнеслась пролетарская общественность к другому подобному же случаю. На заводе „Красный Прогресс“ (Б. Токмак, Украина) антисемиты долго издевались над рабочим Резником, травили его, бросали в него болтами, гайками, засыпали стружками глаза, грозили убить, зарезать: наконец, комсомолец Глейх избил Резника в цеху на глазах у всех. Общее собрание, на котором присутствовали 1400 рабочих, единодушно заклеймило позором хулиганов-антисемитов и потребовало общественного суда над ними. В хвосте оказалась комсомольская ячейка, она ограничилась лишь тем, что вынесла Глейху выговор.
В Пскове на заводе „Металлист“ комсомолец Трофимов уже давно и систематически травил комсомольца же еврея Большеминникова. Группа комсомольцев подавала об этом заявление в бюро комсомольской ячейки, но бюро не приняло никаких мер. 14 февраля в комсомольском общежитии Трофимов зверски зарубил топором Большеминникова. Убийца с гордостью сказал своим товарищам: „А всё-таки я жиденка укокошил“. На допросе он заявил: „Убил, потому что я русский, а Большеминников еврей“».