Ноги сами понесли Илью к Лизе, совершенно не считаясь с суматошными командами головы: стоять! немедленно назад! спасаться бегством! Пока очумевшая от такой наглости голова пыталась совладать с непокорным телом, он уже склонился над Лизонькой и прерывающимся голосом выговаривал приглашение на танец.
Она, не зная, как поступить, с сомнением затеребила браслет на левой руке, заслонившись пустой дежурной улыбочкой. Отказать? Сказать, что дико устала? Жаль было унижать мужчину. Любой отказ — удар ножом по мужскому самолюбию, это она усвоила давно. И Лизонька с сомнением согласилась, надеясь, что ей не придется об этом пожалеть.
Выйдя в толпу танцующих, положила руки на грудь партнеру и почувствовала, как дрогнули его плечи. Он трепетно обнял ее за талию, чуть слышно вздохнул и медленно повел в танце, ничего не говоря.
Заметив напряженный взгляд, устремленный на ее губы, Лиза насторожилась. Что это с ним? Не хотелось бы каких-нибудь душещипательных сцен. Конечно, у нее есть некоторый опыт по их предотвращению, но всё-таки…
Партнер нервно подергал головой, и она догадалась, что галстук его просто душит. Подняла руки и одним привычным движением ослабила узел галстука, чем заслужила его признательный взгляд.
— Как вы догадались?
Она решила напомнить, что здесь не одна:
— У Макса постоянно такая же проблема.
Поняв, что она говорит о своем спутнике, Зайцев помрачнел и отвернулся. Рядом с ним пронеслись Катя с Максом и Илья получил от последнего откровенно предупреждающий взгляд. Это его ничуть не встревожило и он даже позволил себе нахально подмигнуть заволновавшемуся от такой беспардонности Максу.
Некоторое время они танцевали вполне прилично, ничем не отличаясь от других пар, так же неторопливо кружащих вокруг огромной елки. Поравнявшись с игрушечными Дедом Морозом и Снегурочкой, Лизонька вопросительно показала на них подбородком.
— А правда, что это вы их нашли?
Зайцев несколько мгновений тупо смотрел на девушку, прежде чем уразумел вопрос.
— Нет, это Лидия Мефодьевна. Мы просто елку сюда приволокли и установили.
Закинув голову, Лизонька посмотрела наверх, восхищенно окидывая взглядом зеленую громадину и провокационно демонстрируя партнеру белую шейку. Он даже пошатнулся, до того захотелось прижаться губами к нежной ямке у основания шеи. Глядя на грандиозную елку, Лизонька полувосторжено-полуиспуганно прошептала:
— Какой кошмар!
Он угрюмо согласился, думая о своем:
— Кошмар. И еще какой!
Ей стало не по себе, исходящее от него напряжение тревожило, заставляя ожидать привычных и таких ненужных признаний, и она, дабы разрядить накаленную обстановку, попыталась глуповато пошутить. Обычно после достаточно идиотской шутки ухажеры трезвели и смотрели на нее с легким разочарованием, что вполне ее устраивало. Для начала прикинулась, что не знает, женат ли он.
— Илья Викторович, а как отнесется к вашему позднему появлению ваша жена? Не прибьет случайно?
Ее насмешливый голос несколько остудил охвативший его жар.
— Я не женат.
Глуповато хихикнув, она поправилась, чувствуя, что следует верным курсом:
— Ну, подруга…
Илья напрягся, глядя в ее снисходительно-равнодушное лицо. Нехотя признал:
— У меня никого нет.
Она развязно фыркнула, стараясь, чтобы это выглядело как можно более пошло:
— Что, до сих пор резвый мальчуган? И чего в супе не хватает?
Эйфория, охватившая его рядом с Лизой, не позволила ему понять, о чем идет речь.
— В каком супе?
Фамильярно посмеиваясь, она надменно пояснила, как малолетнему несмышленышу:
— В вашем. Про свой-то я всё знаю.
Он вспыхнул, отчего на скулах зажглись темные пятна, и внезапно с такой силой прижал ее к себе, что она оказалась распластанной по его телу. С полуобморочным удивлением подумала, что он гораздо сильнее, чем кажется. Прошептала, с трудом вдохнув:
— Вы что, перебрали сегодня, Илья Викторович? С друзьями выпивкой не поделились?
Тяжело дыша и сильно напрягшись, с трудом, как будто отрывая от тела собственную кожу, он отстранился от нее на приличное расстояние, продолжая молча танцевать. Лизонька, переведя дух, осторожно посмотрела по сторонам, не обратил ли кто из сослуживцев внимания на их сверхпылкие объятия. Вроде никто в их сторону не пялился.