В этом была какая-то тайна. Одновременно и приятно-загадочная, поскольку в глазах сослуживцев ее тень падала и на самого Антона, делая его таинственным незнакомцем. И досадная, так как немощная старушка оказывалась выше его, здоровенного лба двадцати трех лет от рода.
Нужного эффекта добавлял и зав. отдела кадров министерства Андрей Владимирович Старков, высокий лысеющий блондин лет около сорока, непосредственно курировавший эту сферу. Получая это «направление на лечение», он всегда находил время подробно выспросить о жизни и текущей болезни бабушки, которую он откуда-то знал, а потом читал длительную нотацию о пользе здоровой и вкусной пищи, то есть, конечно же, вкладе Татьяны Алексеевны уровень современной России. Нотация плавно переходила в назидательную лекцию на тему: «Ведь были люди в наше время». И завешалось общение с зав. отделом кадров короткой итоговой резолюцией: находиться у Татьяны Алексеевны до полного выздоровления, активно содействуя ей в этом.
Конечно, содействовать полному выздоровлению старушке было невозможно по причине полной изношенности ее организма, но звучало очень ярко. Тем более, за эти «командировки» в течение последнего года Антон дважды получал благодарности по министерству, вызывая удивленные и завистливые шепотки сослуживцев. У них что министерство социального призрения, уход за старушками оценивается так высоко?
Когда Челюсти, объективности ради (одни поблагодарили – мы отругаем), попыталась впихнуть Антону сначала предупреждение и, а затем и выговор за плохую очередную работу, ее ждал жесткий облом. При чем, если приказ о предупреждении был просто возвращен «с наддранием», то есть начальство видело, но не одобрило, то после направления приказа с выговором заведующего отделом с его Челюстями вызвали к директору департамента. И, как сообщила секретарша главы, округляя глаза, с них жестко потребовали не трогать ценного и перспективного работника Иванова А.Д., не надоедать мелкими придирками. В противном случае дисциплинарные выводы в первую очередь могут последовать к ним самим. При чем, было очевидно, что директор только выполнял чье-то указания. Кто же так покровительствовал Антону с бабушкой?
Все это было очень мило и оценивалось им сугубо положительно, но Антон разумно понимал, что через бабушку он нечаянно прикоснулся к каким-то сферам высшей политики, в которых простому человеку быть очень опасно. Пока его равнодушно гладят по шерстке, но при случае могут так лягнуть, что лучшей для него вакансией будет пожизненная кочегарка где-нибудь в малолюдном населенном пункте Крайнего Севера с отсутствием карьерного роста и пол-литра технического спирта в сутки в качестве некоторой компенсации к вакансии полубомжа, полудоходяги.
Не смотря на все эти мысли, с бабушкой Таней по телефону он поговорил очень доброжелательно, поинтересовался ее состоянием здоровья. Правда, телефонному разговору немного мешало какое-то постоянное гудение, но слова были понятны.
В ответ на приветствие бабушка прочитала конспект на тему: «Вот умру я скоро и как вы без меня…».
На это Антон вяло отреагировал с достаточно фальшивыми уверениями, что Ленин и теперь живее всех живых и тебе, баба Таня, того же желает.
Бабушка потребовала обязательной явки в ее квартиру завтра утром для закрепления имеющегося положения. Антон мысленно по-пионерски козырнул, но вслух, не ерничая, побожился, что обязательно будет. Договорились, что с утра он позвонит в министерство, чтобы не поставили прогул, а потом явится к бабушке, но будет недолго, а, узнав детали, смотается на работу с заявлением по собственному желанию в связи с болезнью близкой родственницы. После этого гудение резко усилилось и вдруг прервалось. Придется обратиться в телефонную компанию с жалобой на это безобразие.
Он положил трубку. И вдруг у него внезапно закружилась голова и он внезапно ощутил себя сидящим на полу кухни, опираясь о тумбу мойки.
Что это? Ему стало плохо? Он упал в обморок? У него был глюк? А был ли звонок бабушки вообще?
Почему-то появилась мысль, что этот век находится слишком для него далеко, и эпоха Екатерины II никак не состыкуется с компьютерными чудовищами.