Итак, Антон оказался в числе исключений. Ему пришлось выпасть из среднестатистического российского большинства в тот момент, когда, прочно вшитый, буквально вмурованный в общий распорядок, он и не собирался что-то делать или, боже упаси, кем-то становиться. Но его никто и не спрашивал. В России всегда так: бьют – беги, дают – бери. Здесь не рюмочная, водки не нальют.
Но даже без водки у героя оказалась родимая кровинушка – старенькая бабушка, –которая решила, в преддверии своей скорой смерти, улучшить судьбу внучка. М-да, с этого все и началось. О, женщины, вы все! Ведь говорили стародавние мудрецы, что благими намерениями вымощены дорога в ад, но нет, все стараются улучшить жизнь домочадцев, а в итоге получается, как всегда.
И старушка, видя, что потенциальные возможности у его родственники есть, но слабые, посадила в тело Антона попаданца – человека прошлого, уже умершего, но силой магии вернувшего свой разум. И кто теперь здесь хозяин? И куда мы плывем?
Глава 1
Этой ночью он опять летал во сне. Большинство деталей с рассветом позабылось, хотя, видимо, находился парень в полете достаточно высоко, но так, что все было видно, включая рисунок этикетки спичечной коробки у курильщика.
При чем летал он не на самолете или (архаичный вариант) ступе Бабы Яги. Нет, в воздухе он был без поддержки всяких механических приспособлений, как птица, но и без крыльев, как все воздухолетающие твари.
Логическая составляющаяся прошедшего сна явно уступала уровню яркой картинки содержания.
Такие сны Антон с давних пор, практически с раннего детства, не любил. Сны с полетами, вопреки общепринятым тезисам многих земляков и иностранцев, лично у него не вызывали никаких приятных восклицаний и воспоминаний. И если он и рос в это время (как утверждают романтики), так только на очередной килограмм в пухлом животе, что наяву тоже не вызывало особых положительных ощущений.
Зато ночь с полетами практически на сто процентов гарантировала проблемы на следующий день. Прямо на выбор – служебные с начальством и сослуживцами, семейные с родителями или, изредка, с бабушкой, интимные, с его девушкой, или со случайной подругой, как ее называл с некоторой натяжкой Антон, понимая, что откровенно лукавит со статусом своей женской половинки.
Да мало ли проблем может быть! Один транспорт чего стоит. А общепитовская колбаса из псевдомяса, которая вопреки общепринятому подходу, некачественной являлась, но дешевой была только для наших псевдодрузей с Запада, благодаря искусственному курсу доллара/рубля.
И еще один негатив увиденного сновидения. Антон никак не мог определить соотношение характеристики сна с типом очередной свинячьей задачи, которую предстояло решить. То есть примета: низко летаю – завтра грязью забрызгают, высоко летаю – по кумполу получу, здесь никак не проходила.
Это могла быть и выволочка от начальника отдела, расстроенного ссорой с очередной любовницей (то был известный сластена), и мимолетная ссора в метро, и легкое отравление «качественными» пельменями и т.д. Типология никак не выстраивалась, несмотря на многочисленные сонники и якобы глубокие аналитические обзоры псевдоцелителей и псевдомыслителей.
Не зря поэтому после такого сна он встал на ноги в очередной понедельник (!) с плохим настроением. За выходные, по сути, не отдохнул, а теперь опять придется весь день быть настороже и получать новую острую проблему в самый неожиданный момент жизненного полета уже в реальности. Как говорится, получи фейсом о тейбл в ходе многообещающих конструктивных переговоров.
Нехотя проделал все утренние гигиенические процедуры, позавтракал и отправился на работу с запахами кофе, винегрета, сосисок и мятной зубной пасты. Очередной спешащий в контору клерк в толпе других с ворохом мелких проблем и сиюминутных радостей.
До работы он доехал без всяких трудностей, что случилось не каждый повседневный день. Даже больше того, можно сказать, сегодня ему с транспортом феноменально повезло. Поезда шли с регулярной сменой станций метро и с постоянной крейсерской скоростью. И ему постоянно удавалась в общей сутолоке находить сидячее место. При этом рядом не оказывалось ни дряхлого старичка, ни беременной на сносях женщины, которым в нашем обществе в обязательном порядке почему-то требовалось уступить место.