Правда, был сосед, очевидный бомж, хотя и гладко побритый, но издающий такое амбре, смесь технического спирта и выгребной ямы, что одновременно хотелось закусить и освободиться от принятой пищи. Но мусорный тип сошел через три станции и запах вскоре развеялся.
И еще женщина, обругавшая его матерно ни с того, ни с чего. Не по какой-то конкретной причине, а просто так, от плохого настроения и присутствия мужчины, который явно не ответит на ее выпад. Но и она тоже быстро вышла, почувствовав общее недоброжелательное отношение людей в вагоне. И это как-то согрело его и сгладило негативный след. А потом он приехал.
От станции метро до здания своего министерства он прошел почти в одиночестве (никто не перебегал дорогу, не наступал на ботинки, не толкал и не лез с пустыми разговорами). Погода, в принципе, была неплохой (для июньской поры отсутствовали сильный порывистый дождь, крупный град, тайфун и проч. неприятности климата).
При преодолении очередного препятствия – грозного труднопроходимого вестибюля – охранник даже ответил на приветствие и приветливо пропустил, хотя обычно обязательно требовал ведомственный пропуск с пятиминутной нотацией на тему: «Кругом враги, они не дремлют».
Как ни странно, все это кажущееся благополучие Антона не радовало. Да, летняя погода стояла неплохая, и дорога на работу оказалась весьма удачная, но, с другой стороны, из-за этого имеющиеся зубодробительные проблемы, подвешенные в воздухе, все копятся, аккумулируются и в конце концов врежут по нему со всей своей учетверенной силой, и мама не балуй. Мало не покажется. Он даже зримо представлял, когда и где ему попадет и от кого конкретно. И тогда, как говорится, живые будут завидовать мертвым.
На прошлой неделе (в среду) он сдал плановый отчет по особенностям развития экономической модели одного из подмосковных предприятий. Над ним Антон работал последние десять дней, после чего, как требовалось, передал заместителю начальника их отдела по прозвищу Стальные Челюсти – 3 (за последний год она была уже третьей креатурой на этой должности, самой лучшей, с точки зрения заведующего отделом, и последней сволочью, по мнению остальных сотрудников). И теперь ждал от нее воз и маленькую тележку проблем. Уж она оторвется, не забудет и не пожалеет.
Третья (сокращенный вариант названия Челюстей) идеально подходила на свою собачью должность. Ее даже не портили двадцать юных лет, миловидное лицо и красивая фигура. В ином случае за ней толпами бегали бы мужские особи вплоть до пенсионного возраста включительно. И не только из их министерства.
Но не в этом варианте развития событий. Отчитать тоненьким прелестным голоском тет-а-тет, отлаять на будущее на очередном совещании, предупредить о неполном служебном соответствии, подойдя к служебному месту в присутствии всех сослуживцев, и, наконец, покарать за ошибки (мнимые и действительные) – терновый путь этот был очень коротким, но весьма мучительным и через него уже неоднократно проходили все сотрудники.
Итог – четверо имеющихся мужчин отдела наотрез отказывались жениться на любой женщине, приняв добровольный целибат, а все семеро сотрудников отдела (к мужчинам охотно присоединись три представительницы женского пола) лихорадочно искали новую работу, намереваясь в кратчайший срок обновить трудовую программу.
Проблема заключалась не в лени многострадальных сотрудников или их тупости. Просто Стальные Челюсти №3 требовали такой отчет, который обязательно взял бы Нобелевскую премию, если бы его на нее номинировали.
Провести аналитическую подборку источников, обрисовать перспективу с выделением хронологических периодов, указать причины и последствия проходящего процесса на качественно высоком уровне и чтобы все это подтвердилось в реальности - вот требуемый минимум Челюстей. Видимо, в их отделе не было будущих нобелевских лауреатов и это очень злило Третью.
Конечно, существовали и обычные, стандартные требования, предъявляемые в соседних отделах департамента и министерства в целом, но их Челюсти гордо игнорировала. Жаловаться было бесполезно. Высший для сотрудников отдела уровень – директор департамента – возвращал жалобу с резолюцией «рассмотреть, наказать бездельника, нечего скулить». И ведь она даже любовницей его не была! Чем же его так привлекла, нехорошая девочка? Про заведующего отделом уже даже не упоминали, считая его заведомо провальным делом. Этот сластена пускал слюну только при упоминании ее имени.