Так и жили, периодически отдавая на съедение очередного сотрудника. Сегодня безусловным кандидатом на съедение был Антон. И, судя по хорошему развитию событий дня, визит к Челюстям завершится человеческими жертвами или, по крайне мере, членовредительством.
Вывод был логичным, абсолютно правильным и страшным. Варианты? Немного, вариативно предполагалось получить:
а) нотацию;
б) выговор;
в) увольнение.
Уровни совершенно разные и в нормальном состоянии их соседство было невозможным, но только не в случае с Челюстями. Женская логика считает, что основой мироздания является именно она. Будь зам простой сотрудницей, можно было попытаться показать всю ошибочность ее взглядов. Но, будучи не крупной, но начальницей, она действовала, как матерый, много прослуживший прапорщик, по принципу: хочешь со мной разговаривать – молчи. Рот откроешь – подпишешь смертный приговор.
Понимая грядущие последствия, Антон попрощался со всеми сослуживцами, щедро улыбнулся милой, хотя и строптивой Олечке, которая имела грядущие возможности стать Лизой N 2, то есть попасть в очередь за поцелуем в щечку (может быть). Он еще не решил, хотя уже приценивался.
Оля снисходительно посмотрела на суетящегося Антона. Парень он, конечно, симпатичный и веселый, но для серьезных отношений не годится. Какой-то… не надежный, что ли, легковесный. Но в качестве соседа по работе вполне годится. Не сплетничает за спиной, не доносит, всегда готов поднести кружку чая,
А сейчас он идет к Челюстям. Бедненький, как его жаль! Она ободряюще и в то же время печально улыбнулась. Очень хотелось верить, что он сам, на своих ногах, выйдет из закуточка Челюстей, где она вершит свои черные дела.
А Антон уже пошел. Ave, Caesar, идущий на смерть приветствует тебя. Дрожащие коленки в счет не идут, их все равно никто не видит – мужчины в России юбки не носят и вряд ли будут носить. Не толерантная голубая Европа.
Интересно, она повторится? Три недели назад он сдавал предыдущий отчет о перспективах электронных денег. Отчет ей не понравился, и, поначалу, она вообще отказывалась принимать его. Только после десяти минут уговоров, а, точнее, мольб и унижений, Челюсти нехотя открыла папку и начала крошить его аналитическую работу. Оказалось, что источников он набрал мало, репрезентативность маленькая и уровень их низкая. А то что он ссылается на Wikipedia, так это совсем позор! Антон не знает, как и кем здесь составляются статьи?
Периодически Антону казалось, что из ноздрей Челюстей начинает идти дым, а изо рта вот-вот покажется огонь. Он даже не возражал, а мычал, показывая, что он все слышит и ему стыдно. Ибо возражать в такой момент Челюстям, все равно, что поливать костер на складе боеприпасов бензином. Не просто умрешь, хоронить будет нечего.
Завершив с источниками, Челюсти обрушилась на содержание. Выяснилось, Антон и историю развития этих денег оценил неправильно, и текущее состояние выделил неубедительно, а уж о перспективах лучше не говорить. Неточно и неправильно. Вам все понятно, коллега? В таком случае я вас не задерживаю.
В тот день он, только отойдя за два поворота и сотню метров коридора, позволил себе скривиться от бешенства и мысленно грязно выматерился, не решаясь издать хотя бы один звук протеста. Что-то будет сейчас?
Антон скрылся за поворотом, а остальные принялись гадать, каким он явится – белым от злости или красным от негодования. Настроение довольства и веселья исключалось сразу же, как невозможное по умолчанию.
Впрочем, гораздо важнее, в каком настроении нынче будут Челюсти – ей интересно будет остро шутить по поводу этой фигни, которая называется аналитическим докладом, или злобно издеваться над этим бестолковым мужчинкой? Желания жертвы при этом совершенно не учитывались. Производственный процесс, как объективная реальность.
Однако в этот июньский день реальность оказалась еще страшнее. Челюсти издевались, как умели. Через положенное время Антон вернулся целым. Полный абзац. И настроение у него было скорее растерянным и смущенным, чем негативно-эмоциональным. Сотрудники всполошились. Жизнь представилась куда ужаснее, а Челюсти – коварнее и кровожаднее. Одиннадцать часов утра – время каждодневной порки – уже прошло, обед на дворе, солнце светит июньским изобилием, а Антон даже не вспотел. Жертва называется.