Но его тревожные мысли были внезапно прерваны. Звонок телефона прозвучал, как колокола громкого боя на подводной лодке: «Все вниз. Срочное погружение!»
Антон был готов погрузиться и буквально, хотя бы на дно ванны, перед этим набрав воды. Три дюйма воды над тобой – весомая защита. Но вместо этого он покорно подошел к телефону. Этот номер, кроме полиции, ФСБ и МЧС, знало считанное количество людей, не особо вредных и не кусачих. Очень хотелось верить, что не этот звонок был анонсированной бякой.
Вообще-то в наш век мобильной связи заводить стационарный телефон решается не каждый. Достаточно дорого, не эффективно и откровенно глупо. Сидишь весь день на работе, кроме выходных и платишь за квартирный телефон. Для кого он? Для домашних привидений или тараканов (если есть, конечно)?
Антон оказался в числе этих странных счастливцев, решившись, разумеется, с подачи мамы, на такую форму современной техники. За одним и недорогой Интернет провел.
Все хорошо, но отсутствие поминутной оплаты поначалу приводило к длительным разговорам по часу и более. Родительнице хотелось знать все и ко всему иметь свои комментарии и советы. В итоге после работы он не мог ни поужинать, ни отдохнуть нормально на диване около телевизора.
Пришлось Антону впервые в жизни применять твердость характера и ограничивать телефонные переговоры десятью минутами. Несмотря на каждодневные истерики дражайшей маман, ее ругань и откровенные угрозы перестать с ним разговаривать, он жестко проводил свою линию, не давая ей возможности реализовывать аутотренинги по продовольственным вопросам, семинары по уборке квартиры и допросы из сферы личной жизни. Так и жили в будние дни. Смеялись и плакали, ругались и шутили.
Сегодня мама была на редкость лапидарна.
- Бабушке опять плохо, - в полголоса укоризненно сказала она, - Татьяна Алексеевна хочет поговорить с тобой. Будь с ней поласковей. Ты так редко у нее бываешь.
Антон покорно согласился. Хорошо, что мама еще не обвиняла его напрямую в болезнях Grandmaman. Видимо, той действительно плохо, мама с ней не справляется и пускает в ход последний резерв – единственного ее ребенка, драгоценного сына и внука.
Бабушка, живущая этажом выше в том же доме, где располагались родители, была очень старая, больная и откровенно немощная. При этом про возраст она говорить категорически не любила и не разрешала своей дочери (маме Антона) даже заикаться о своей старости и слабости. Изредка общаясь с ней (когда отговорится не удавалось и приходилось сдаваться на милость престарелого неприятеля), Антон понимал, откуда у его родительницы такой тяжелый и говорливый характер. Гены, что б черти подрали эту науку!
В свое время, когда наступила пора любопытствующей юности, он провел целое расследование по этому вопросу. Получалось, что возраст его самого старого живого предка Татьяны Алексеевны находится в рамках где-то 90 – 100 лет, не меньше. Точнее узнать ему, увы, не удалось. Столько обычные люди, конечно, тоже живут, но все же… Дело в том, что в воображении Антона бабушка в рамки нормальных людей никак не вписывалась. Никак!
За время жизни Антона бабушка Таня прочно находилась в состоянии ценной недвижимости, пораженная мощным параличом. Передвигалась, питалась и даже общалась она только с посторонней помощью. Из всех органов у старушки сносно работали лишь правая рука и язык. Остальной организм был в следующем состоянии: левая рука и нога – не рабочие, глаза – плохо, уши – посредственно, осязание – не работоспособное.
Еще сто лет назад она уже померла бы, или, по крайней мере, безуспешно боролась бы за нормальное существование. Наверное. Хотя сейчас было совсем другое время эффективных лекарств и умных лечебных методик, но Антон полагал, что в основе всего лежит ее железный характер.