Прекрасный большой корабль, капитан - человек порядочный, наученный горьким опытом. Доверяйте ему - и проверяйте. Я писал вам о нем раньше и рад, что он согласился с нами сотрудничать. Корабль вместительный и ходкий, что в конечном счете снизит затраты и уменьшит число рейсов. Вы сможете погрузить на него вдвое больше черномазых, чем на обычную шхуну. Я немало потратился на меновой товар, который доставит вам "Ла Фортуна", и тщательно следовал вашим указаниям. Вы найдете все, о чем просили, за исключением ружей - они сейчас в Европе нарасхват. Вместо них посылаю вам коньяк, ром и одеяла. Вам придется обойтись серебряными мексиканскими долларами - австрийских талеров у нас нет, вините Буонапарте. Посылаю вам и верхушки ананасов. Напишите, укоренились ли. Предрекаю, что главным памятником вашему существованию станет африканский ананас. Сладкой будет твоя эпитафия - но кто воспомнит, хоть бы каждый ее на устах ощутил? Создать что-то долговременное можно, лишь играя с Природой. Остальное все суета. У меня родился еще ребенок, девятнадцатый. Если верить отцу Траяну, Господь не оскудевает душами, я пока крепок, как бык. Счастливый, счастливый мир!
Кстати, не поленитесь заглянуть в атласную коробочку - она в мешке с почтой. Дама из дворца очень просила вам переслать. Почему вы ей не пишете? Честное слово, вы пренебрегаете своими возможностями. Или вы утешены? Как вам Чича? Вы не писали. Когда в Гавану? Никогда? Ваше кресло на веранде тоскует. Напиши мне несколько нежных слов, мой мальчик, я становлюсь стар - и одинок. Это удел старых быков. Что ж, adios, до следующего письма, твой
Карло
Регла, 7 января, лето Господне 1799.
Читая письмо, Антони почти чувствовал прикосновение теплых пухлых пальцев к своей руке. Но дата его остудила. Два месяца! Как же далеко! Да, он и впрямь не писал Долорес. Почему-то не мог. Он достал коробочку, о которой сообщал Чибо, и откинул крышку. Две сердоликовые запонки, больше ничего, ни записки. Он закрыл коробочку, подержал, поставил на стол. Он пошлет ей гребень из слоновой кости.
Фердинандо и капитан усердно проверяли декларацию. Не хватало двух бочонков с сухарями. Велика важность! "Запишите на мой счет, Фердинандо". Управляющий молча записал. Странный человек! Дело не в негритянской крови. Приказчик до мозга костей. Ему главное - свести дебет с кредитом. К сестре это не относится. И слава Богу! Нелета! Слишком много почты, сегодня всю не просмотреть. Он только прочитает еще несколько писем, в том числе из Ливорно. Остальное успеется - manana.
Он пожелал Фердинандо и капитану спокойной ночи.
"Завтра вместе обойдем факторию. Очень приятно было провести с вами вечер, дон Руис. Сообщите мне, если что-нибудь понадобится. Заходите! Управляющий вас проводит. Конечно, с радостью передам сеньорите ваше восхищение... Спасибо. Искренне с вами согласен". Болван! Если бы он только знал! Неужели никогда не уйдет?"
Дом смолк, как только затихли на тропинке их голоса. С потолочной балки на стол посыпалась труха. Опять термиты! Наверно, были в древесине. Надо будет заменить балку. Черт! Он раздраженно стряхнул с письма древесную труху и распечатал. Почерк Макнаба.
... хозяин не может держать перо. Руки у него скрючились, он редко встает. Все горюет, что вы не едете домой. Мне сказал, напишите, мол, так: "Денег вам хватит. Не задерживайтесь. Хотел бы повидать вас, сынок. Меня бы это утешило больше, чем те деньги, которые вы шлете. Хотя, разумеется, я глубоко тронут вашей заботой. Ворочайтесь! Без вас в доме темно".
Я говорю на это "аминь", мастер Антони. Мы (я, мистер Туссен и эта верная женщина) по-прежнему здесь. Мне платят жалованье не за что. Сейчас, когда я пишу, мистер Б. лежит в постели. Он проводит в ней почти все время. Осталось недолго. Понимаете, о чем я? Капитан Биттерн на "Единороге" взял много призов. Мы об этом помалкиваем. Мои счета ждут вашего возвращения. Молодой Винцент Нольте заходит разузнать о вас чаще, чем мы можем сообщить ему что-нибудь новое. Надеюсь, вы, подобно мне, в добром здравии, и сохраните его до возвращения домой.