Теперь он еще безжалостнее гнал людей и коней. Дорога опять шла немного вниз. Часа в три Хуан указал развилку, которую без его подсказки они бы наверняка проехали. Они свернули. Скоро дорога пошла вверх - видимо, взбиралась на те холмы, которые они видели на рассвете. Вскоре лошади снова смогли перейти на рысь. Они скакали, часто останавливаясь и прислушиваясь. Антони выслал вперед разведчиков.
Они въехали в череду открытых полян. Прямо из черной вулканической породы били родники. Здесь, по словам фулахов, начинался один из главных притоков Рио-Понго. Они, по-прежнему следуя указаниям Хуана, круто свернули направо, в открытую, чашеообразную долину. Над сожженными туземными хижинами в дальнем конце долины еще дрожал раскаленный воздух, последние струйки дыма ползли к полуденному солнцу.
Они опоздали.
Антони сидел на лошади, окаменев. Он страшными словами ругал себя и свою удачу. Там и сям в траве поблескивали чернокожие тела. Несколько стервятников, хлопая крыльями, поднялись вверх. Деловито гудели мухи. Мномбиби и его люди побывали здесь сегодня утром. Барабаны, которые слышал Антони, звучали после набега - по пути домой. Большую часть жителей они наверняка угнали.
"И этот дьявол Мномбиби был в его комнате с Нелетой!" Он заскрипел зубами.
Но брат Франсуа, брат Франсуа, где же он?
Кто-то отчаянно закричал и указал пальцем.
На фоне черного обрыва футах в ста дальше Антони увидел белое тело. Оно как бы висело в воздухе. Оно не шевелилось. Антони похолодел.
Он соскользнул с лошади, которая уже принялась щипать траву, и в смертельном страхе побрел вперед. Он искал глазами веревку. Руки у тела были раскинуты и застыли. В тени уступа, на фоне черного камня, Антони сперва не различил черных досок креста. Вдруг они словно выступили вперед, чтобы навсегда запечатлеться в его мозгу - они и висящий на них человек.
Крест стоял перед небольшой пещерой, которую брат Франсуа, похоже, приспособил под церковь. Антони подбежал и упал у подножия ничком. Он рыдал так, что бежавший за ним следом пес припал к земле и завыл, боясь подойти ближе.
Спустя какое-то время человек на земле затих.
"Почему такое должно было случиться со мной? Я этого не вынесу. Теперь я точно погиб. Я уже в аду. Хоть бы только оказалось, что время уже прошло. Чтобы сейчас стал год с этой минуты, сейчас же!" Он силился молиться.
"Отче!" - сказал он и поднял глаза.
В нагом теле не было ничего от утешительной условности скульптурных распятий. Оно обвисло на руках, привязанных к перекладине креста полосками сыромятной кожи. Ремни эти стянулись под дневным солнцем, которое теперь медленно садилось, поблескивая на выбритой тонзуре. Темные спутанные волосы падали на лицо, словно обгорелый занавес. В руки и ноги были воткнуты длинные шипы от акации, из которых медленно капало на черные камни. Тень обрыва подползала к груде камней, в которой был установлен крест. Стало прохладнее.
Человек на кресте задрожал и открыл глаза.
"Я."
"Ныне же будешь со мной в раю..."
"Я?"
Нет, еще нет! Еще нестерпимая земля. Руки, ноги, огонь!
"A moi!" - вскричал он, поднимая голову. Она снова упала, и он поглядел вниз через спутанные волосы.
Он услышал внизу голоса. Он видел. Потом он вспомнил.
- Антони, - прошептал он, - сын мой...
Звуки падали в уши лежащего внизу человека, словно сухие, сгоревшие листья.
- Жив! - закричал Антони. Он вскочил. Он еще может что-то сделать! Он задрал голову.
Не поздно?... Нет, поздно... навсегда поздно...
- Вы умираете.
Листья звуков упали снова. Крест закачался. Человек на кресте пытался что-то сказать. Антони смотрел на эти мучения. Ветер отбросил волосы с лица. Антони видел лишь тело, борющееся за свою жизнь. Внезапно сквозь него проглянуло возлюбленное лицо брата Франсуа. Губы зашевелились не сами по себе, но подчиняясь велению разума.
- Это ты умираешь. Не я.
Антони стоял, обратившись в камень. Человек на кресте поднял лицо к небу.
- Помяни меня... Иисусе... я еще жив...
И потом победно:
- Я ЖИВ!
И еще:
- ИДИ!
Тело, привязанное ремнями и пробитое шипами, взметнулось вверх. Крест закачался на фоне неба. Потом замер.
Вновь стало тихо.
Цепочка муравьев поднималась вверх по кресту. Человек на земле смотрел вверх, но ничего не видел. Как бы над его сознанием проплывали облака. Ему казалось, что он смотрит со дна колодца. Потом он понял, что глядит в небо. Он выпал из вечности во время и успел себя подхватить. Он побежал вверх.