Он подошел ближе стене и, глядя вверх, увидел ее закинутые за голову голые руки. Несколько белых лепестков усталыми мотыльками запорхали в воздухе. Словно нищий, он подставил шляпу, выпрашивая еще.
- Вы уже получили свою награду, - прошептала она. - Будет еще песня, будут и лепестки. - Она снова рассмеялась.
- Ах, Долорес, ради всего святого, не мучь меня. Ты знаешь, что свой поющий голос я оставил у фонтана. Сегодня мне мало розы.
- Вам не по вкусу мои цветы? - сказала она.
Он подошел ближе к стене и протянул руки к окну.
- Сойди вниз! - прошептал он.
Словно в насмешку, она уронила цветок ему на грудь.
Он поймал розу и продолжал молить. Сотни нежных слов, которых он, казалось, и не знал прежде, лились с его губ. Если бы только она спустилась к нему, на одно только мгновение!
- Долорес, Долорес! Ужели вы не знаете, что несколько минут, отпущенные нам в этой жизни, истекают? Сегодня я отправляюсь на другой край света. Сейчас! Через несколько минут я должен буду вас покинуть. Ужели вы останетесь там, наверху? Спуститесь, о Печаль Фонтана, не дайте моему сердцу погибнуть во цвете лет! Долорес, Долорес! - Он снова и снова шептал ее имя. Потом голос его сорвался. В наступившей тишине он услышал, что у нее перехватило дыхание.
- Отнесите гитару слуге и велите ему петь...
Господи, неужели это все? Он обессиленно прислонился к стене.
- ... тогда они подумают, что вы тоже у фонтана. У нас будет несколько минут...
Значит, осужденный на казнь получил отсрочку!
- ... когда вернетесь, я буду у калитки. Скорее!
Свеча погасла. Антони схватил гитару и бегом бросился к Хуану. Когда он снова бежал, спотыкаясь, по тропинке, голос у фонтана уже пел. Она стояла за дверной решеткой. Лицо ее обрамляли чугунные листья. Он просунул руки через прутья, сомкнул пальцы на ее затылке, нежно притягивая к себе ее лицо. Она не противилась. Долгую минуту он целовал ее губы. Наконец она разомкнула его руки. Что тронуло его сильнее всего, так это влага, которую он ощутил на ее щеках.
Он снова тянулся к ней через решетку, но она рассмеялась и поймала его запястья.
- Антони! - сказала она, удерживая его руки, словно молила о передышке. - У вас неправильные запонки! Жемчужные! - Она подвела его руки к лунному лучу. - Мне бы следовало вас прогнать.
- Это так ужасно? - встревоженно спросил он. - Скажите мне, скажите, чем я провинился?
- Разве вы не знаете, что вдали от дамы кабальеро может носить только сердолики? Это знак, что сердце его кровоточит. Жемчужины означают, что невинная близка. - Она хихикнула.
- Значит, мои не лгут.
- Вы так уверены? - воскликнула она, притворяясь, что хочет отстраниться.
- Нет, нет, только сердце мое смеет надеяться. А теперь скажите, скажите мне раз и навсегда. Я неправ?
- Ты сам знаешь. - Она припала к нему на грудь.
- Обещайте, что не забудете меня, Долорес. Если я никогда не увижу вас, если вы услышите, что я пропал без вести, если вы выйдете замуж и я никогда больше не смогу с вами говорить, вы не забудете, что мы любим друг друга? Если наши губы никогда не смогут этого произнести, мы все равно будем знать. Скажите, что, если я когда-нибудь вернусь, вы будете здесь. - Он жарко поцеловал ее в губы.
- Если вернетесь, - отвечала она, глядя на него с обреченной покорностью любви. Она прижалась лицом к его груди. - Если когда-нибудь вернетесь.
Они стояли, приникнув друг к другу, разделенные холодной чугунной решеткой.
- Ах, я боюсь, - прошептала она, - боюсь, что всегда будет так. - Она коснулась решетки. Он поймал ее руки, прижал к губам.
У фонтана предостерегающе свистнули.
- Вам пора! - Она оттолкнула его.
- Долорес! Мы можем никогда больше не увидеться!
- Нет, нет, - воскликнула она. - Сердце мое вернется ко мне!
Ключ заскрипел в замке. Решетка распахнулась, Долорес оказалась в его объятиях. На секунду мир умер для них совершенно. Они бросили его, чтоб укрыться друг у друга на груди.
Заливистый свист Хуана воскресил время. Они стояли, свист отдавался в их ушах - пронзительный рок! Антони что-то выкрикнул, не желая смиряться. "Ш-ш", - сказала она, поцеловала его и вырвалась. Решетка тихо затворилась, Антони остался один. Когда он бросился на решетку, Долорес за ней уже не было.
- Сеньор, - позвал испуганный голос Хуана. - Сеньор!
Антони застонал.
- Губернатор дважды посылал за вами. Сейчас он спустится сам. Поторопитесь.
Они бегом бросились к фонтану. Кто-то сидел на скамье и курил. К огромному облегчению Антони это оказался не губернатор, а дон Хесус.