Вот смотришь и понимаешь — хороший человек.
Нагнать бы ее сейчас из палаты, чтобы не «подцепила» никаких заблуждений.
А, нет!
Никаких сил на это не было. Только смутное подозрение, что не заблуждениями, девчонка захворает, в наоборот напрасно заразит хорошим самого Тьяго.
Из очевидного было, что она однозначно принадлежала к классу неприлично богатых людей, но по неочевидным причинам всем видом старалась не палиться по этому поводу.
Вся палата питала к Тьяго смешанные чувства. Явная дискриминация со стороны медперсонала, выливалась в перевесе баночек шоколадного пудинга, которых молодому человеку доставалось в разы больше. Разумеется, это случалось в те смены, когда на раздаче питания дежурили девушки или женщины. Пудинг был едва ли не самым вкусным и съедобным пунктом больничного меню.
Но тут, нужно было отдать парню должное — почти все он раздавал собратьям по несчастью. Без лишней скромности, он просил добавки и снова делился добычей, сглаживая очевидное неравенство во внимании.
Ему перевязку делали дольше положенного, аккуратнее, нежнее и тщательнее, постельное белье меняли ежедневно и в этот момент Тьяго помогала подняться с койки необъятных размеров медсестра — Юдита. Не смотря на то, что пациент спокойно перемещался по палате, без покачивания от головокружения на своих двоих, уверенно, будто был здоров, как бык, женщина настаивала на соблюдении протокола обращения с людьми, у которых было диагностировано сотрясение мозга, после чего брала парня в охапку и крепко прижимала к себе, далеко не по-матерински.
Появление Веры в компании матери множило вопросы, но Тьяго догадался, что от этого знакомства ему не отвертеться быстро, хотя очень хотелось. Однако, спроси его по каким причинам, парень не смог бы дать вразумительного ответа.
Девчонка не пришлась по вкусу всем медсестрам, которые порхали вокруг палаты, где лежал красавец цыган. За глаза невзрачную, хмурую барышню отнесли к категории невесты и принялись тихо ей завидовать, а кто был понаглее, не скрывали презрительного удивления, которое открытым текстом читается на лицах, мол, чего ты с ним рядом забыла.
- Ничего серьезного с вашим сыном не случилось, зачем ходить каждый день половиной табора? - бурчала Юдита, намекая, что Вера могла бы заносить свою худосочность один раз день в госпиталь, вместо бесконечных набегов.
- А что же его тогда не выписывают? - огрызалась Лачи, не догадываясь, что заговор медсестер добавил Тьяго еще пару дней пребывания под врачебным наблюдением. Это решение было принято единогласно женщинами самых разных возрастов под конец смены, когда молодого человека впервые препроводили в душ для гигиенических процедур и тайком были сделаны несколько фото на телефон.
Над представшим на снимках обнаженным телом медсестры, едва ли, не рыдали от восхищения всей сменой. В итоге, подменили анализы с мужиком, который поступил с подозрением на аденоиды.
Парень не особо переживал за себя, но мысль, что копы уволокли лучшего друга, причиняла почти физический дискомфорт. Нужно было выяснить судьбу Поло, но как на зло, отобрали мобильник. К матери с просьбой сходить в полицейский участок, вообще, не стоило обращаться, она было сама не своя из-за отца, у которого были переломаны ребра и образовалась в животе небольшая гематома от побоев. Но врачи обещали, что постельный режим и курс антибиотика поставит пациента на ноги. Папка был крепким мужчиной.
Отец часто повторял, что жизнь и без того сложная штука, чтобы усложнять ее еще больше.
«Если тебя, что-то пугает или ты не можешь найти выход из трудного положения, максимально упрости исходные условия и ситуация разрешится, не успеешь и глазом моргнуть!»
Совет, как ни странно, очень часто срабатывал. Вот и сейчас, парень старался искать положительные стороны в своем пребывании в больничке: кормежка здесь была просто супер. Три раза в день давали мясные блюда. Юдита таскала по первой просьбе шоколадные пудинги и свежие яблоки. Телек можно было смотреть круглыми сутками, и не экономя воду, купаться в душе.
Только вот это недоразумение с темными кудрями стоит и буквально загибается в знак бесконечности от тщеславия, сомнений, плохо слепленного вызова самой себе и каких-то неоправданных страданий. Разговор с ней не вязался от слова совсем, но и уходить девчонка не торопилась.