На бренную поверхность Веру вернула внезапная отрыжка. Желудок выдал очередную порцию возмущений ужином у Барфольдов в трейлере, на который был подан праздничный бурдон с курицей. Блюдо уплетали за обе щеки ложками. Единственная вилка была передана дорогой гостье, которая пыталась заставить себя попробовать угощение, которое по внешнему виду напоминало результат кровопролитной бойни садовых слизней с морковочкой.
Сквозь пелену отвращения, Вера продолжала впитывать в себя детали жизни Тьяго и его семьи. Тесный, старый, ржавый трейлер, казалось, держался только на энтузиазме и смеси заскорузлой пыли с кошачьей шерстью.
Круговорот облезлых животных, которые пытались прорвать оборону Лачи ежеминутно, буквально окружал незамысловатое жилище цыган. Хозяйка явно не справлялась с их натиском и внутри стоял неприятный, едкий запах кошачьей мочи. Что-то на грани дешевого средства для уборки и мускуса.
Крохотные окна трейлера почти спасали старые цветастые занавески, но стоило присмотреться и можно было заметить, что поверхность стекол покрывали мелкие точки, которые остаются после насекомых.
Трудно было представить, от чего семья Барфольдов могла испытывать дискомфорт. На первый взгляд, они выглядели едва ли не счастливыми в то время, как их уклад жизни за малым отличался от жизни бездомных.
Вкусовые пристрастия тоже не отличались изысками. Пристально наблюдая за жадностью, с которой поглощался обед, Вера боролась с желанием вежливо отказаться от угощения. Небольшая трещина в розовых очках была той самой ложкой дегтя - прекрасный принц был прост, как доклад первоклассника.
Этот вечер был щедр на испытания.
Оказаться на свежем воздухе, после трейлера пропахшего горевшим от готовки старым маслом, чесноком и кошками, было настоящим спасением. И пусть каждый первый, позволял смотреть на Веру со смесью презрения и зависти, девушка осадила себя и скромно заняла место неподалеку от Эдрины, около широкого ствола раскидистого дерева на окраине поляны с кострищем в середине.
Дешевая выпивка текла рекой и песни звучали все громче. Ночная мгла опустилась на Дарген.
Народ вокруг или специально не хотел ничего замечать, либо по-акульи медленно приближающаяся в вечерней мгле фигура специально старалась не привлекать внимания.
В какой-то момент Вера краем уха услышала знакомый скрипучий старческий голос.
- Плохой подарок. Не жена, не невеста... Зачем морочить себе голову? Да и не справишься...
Девушка обернулась посмотреть, но увидела лишь согбенную тень, обладательница которой уже скрылась за стволом дерева. Возможно Рунга промямлила свою околесицу Эдрине, но девочка сейчас была окружена малышней. Дети грубо тыкали пальцами несчастную и игра давно перешла все рамки приличий и воспитания. Эдрина вырвалась и молча глотая слезы убежала в сторону лесного кургана.
Тьяго очевидно тоже устал от однообразной компании и с удовольствием с головой растворился в кругу своих друзей. Порой Вера ловила на себе его взгляд. Увы, хотелось бы сказать, что там читалась хоть сколько малая страсть или хотя бы интерес...
Нет. Парень точно так же смотрел на свою подругу - Талли, которая с озабоченным видом терзала его очевидно непростыми вопросами.
Вера догадалась, что разговор шел о ней. Неприятный разговор, неудобный, для Тьяго, который больше молчал и все реже смотрел в ее сторону.
Чтобы отвлечься, девушка вновь повернула голову в сторону Ролана, но мужчины уже не было в кресле. Немного пошарив взглядом по толпе, она только и успела заметить его покачивающуюся фигуру, которая скрылась в лесу.
Глава семейства Барфольдов с тревогой смотрел на своих соплеменников, но, кажется, он один обратил внимание, что Эдрине нужна помощь. Все таки, лес Даргена был небезопасным местом даже днем.
Вера вернулась домой около девяти вечера и пространно обменявшись с родителями скудными выдуманными событиями прошедшего дня убежала в свою комнату. С мечтательной улыбкой, она плюхнулась на кровать и закрыла глаза. Темноту мгновенно вытеснил образ Тьяго, еще свежие воспоминания о поцелуе бурлили в крови.
Вот он! Свет в конце тоннеля одиночества! Вера не помнила, чтобы когда-либо была так счастлива, а потому простительно было упустить тот факт, что свет в конце тоннеля исходил от надвигающегося поезда, а она добровольно лежала поперек рельс.
Странное поведение дочери бросилось в глаза Эстер.
- Ужин пропустила и даже на кухню не заглянула, - будто мысли вслух произнесла женщина.
- Ах, оставь, ее дорогая. У девочек-подростков семь пятниц на неделе. Вполне возможно она в городе перекусила.
- И ее вечное недовольство тоже в городе осталось?