— Ну, если вы так говорите, профессор…
Уилсон теперь выглядел по-настоящему обескураженным, и Могенсу пришлось взять себя в руки, чтобы не разулыбаться с триумфом. Он точно раскусил шерифа. Тот изначально не ожидал от ученого ничего другого, кроме высокомерия, и тем больше он был готов поверить любому объяснению, которое предложит ему профессор Могенс, лишь бы оно звучало достаточно академично.
— Я иду на определенный риск, шериф, показывая вам все это здесь, — продолжая Могенс, — но думаю, я могу вам доверять. Нам надо всего лишь несколько дней, чтобы закончить работу. Оглянитесь, разве что-нибудь здесь выглядит как после землетрясения? Самая мощная машина, которую мы используем, это генератор, который дает нам электричество.
— Доктор Стеффен полагал, что вы, возможно, используете подрывные заряды, чтобы ускорить раскопки.
— Подрывные заряды? — Могенс рассмеялся. — Да вы что! Я уважаю доктора Стеффена как ученого, но он геолог, а не археолог. Взрывчатые вещества — это его средство, не наше. Мы работаем скорее зубной щеткой и кисточкой, чем динамитом.
Позади Уилсона раздались негромкие аплодисменты. Могенс вздрогнул и высоко поднял лампу. Грейвс еще пару раз хлопнул в ладоши и вышел в круг света штормового фонаря.
— Браво, — холодно сказал он. — Это была пламенная речь. Ты никогда не подумывал стать проповедником, Могенс? Талант у тебя есть.
Он хлопнул еще раз и приступил на шаг. Фальшивая улыбка в его холодных глазах растаяла, ее место заняла неприкрытая, едва сдерживаемая ярость.
— Позволено будет спросить, что ты тут делаешь?
— Профессор Ван Андт сопроводил меня сюда по моей настоятельной просьбе, — вмешался Уилсон.
Грейвс проигнорировал его.
— Я тебя спрашиваю, Могенс, — повторил он. — Мне казалось, я выразился достаточно ясно по поводу присутствия здесь посторонних.
Могенс открыл было рот, чтобы защитить себя, но Уилсон его опередил. Решительным шагом он заступил между Грейвсом и Могенсом.
— Это лично мое решение спуститься сюда, доктор Грейвс, — сухо сказал он.
Грейвс неохотно отвел взгляд от Могенса и повернулся к шерифу. Бешеный гнев в его глазах сменился не менее яростным презрением.
— А вы здесь вообще не можете ничего решать, шериф, — процедил он. — Вы ступили в частное владение. Кажется, я об этом уже упоминал.
Уилсон вытащил из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок и протянул его Грейвсу. Грейвс и не подумал взять его в руки, просто смотрел с отвращением, как будто это было что-то омерзительное.
— Боюсь, вы ошибаетесь, доктор Грейвс, — официальным тоном сообщил Уилсон. — Вот судебное предписание, которое дает мне право ступить в ваше частное владение и осмотреть его.
Могенс был изумлен. Если у шерифа было предписание, почему ему он не указал на это?
— Судебное предписание? — переспросил Грейвс.
Его голос звучал удивленно, удивленно и скептически, однако к этому примешивалась и опасливость. Тем не менее он не шевельнул и пальцем, чтобы взять лист, который Уилсон ему настоятельно предлагал.
В конце концов, шериф вздохнул и засунул листок обратно.
— Я запросил предписание еще прошлой ночью. И как видите, даже у нас в провинции дела при необходимости двигаются быстро.
— Прошлой ночью? — Грейвс со знанием дела кивнул. — Стеффен времени не теряет. Сколько он вам заплатил, шериф? Я спрашиваю только потому, что в сложившихся обстоятельствах я мог бы заплатить вам больше.
Могенс все еще стоял почти за спиной Уилсона, поэтому не мог видеть его лица, но явственно увидел, как тот вздрогнул.
— Это не имеет ни малейшего отношения к доктору Стеффену, — задыхаясь, вымолвил он. — Я обратился к мировому судье сразу после того, как прошлой ночью осмотрел место аварии и обнаружил там следы.
— Следы?
— Кто-то похитил тела, — напомнил он.
— И? — Грейвс пытался выглядеть невозмутимо, но это ему плохо удавалось.
«Что-то происходит с его лицом!» — с ужасом подумал Могенс. Выражение высокомерного презрения все еще сохранялось в его глазах, но под ним постепенно поднималось что-то другое, темное, что неуловимо и быстро начало растекаться по всем чертам. Могенс призвал все свое самообладание, чтобы в испуге не отпрянуть. Он спрашивал себя, как Уилсон не видит этого.
— Люди реагируют очень болезненно, когда речь идет о покое их мертвецов, доктор, — ответил Уилсон. — На протяжении многих недель на кладбище происходят странные вещи. Говорят, по ночам слышатся жуткие звуки, некоторые видели ужасные тени. А теперь вот исчезли два трупа. Возможно, три.