— Так я и думал, — послышался из шахты его голос.
Могенс с бьющимся сердцем склонился и направил взгляд мимо Грейвса прямо в лицо Тома, который стоял на глубине меньше чем два метра, упираясь широко расставленными ногами и растопыренными руками в стены шахты, словно альпинист, спускающийся по скале.
— Здесь излом, дальше будет легче. Может быть, первой начнет мисс Пройслер?
— Если она пожелает, — проворчал Грейвс.
Мисс Пройслер скользнула по нему укоризненным взглядом, развернулась, пыхтя, опустилась на четвереньки и, свесив правую ногу, принялась нащупывать опору. Могенс не знал да и знать не хотел, как, а главное, за какое место удерживал ее Том, но, похоже, это ему удавалось, потому что, когда он и Грейвс ухватили ее за протянутые руки, она просто начала медленно опускаться в шахту, хотя у Могенса и возникло ощущение, что у него вот-вот вывихнется плечевой сустав. Было слышно только, как кряхтит Том, но после он облегченно крикнул:
— Все в порядке. Отпускайте!
Могенс охотно послушался. Раны в его боку дико пульсировали, когда он опустил руки и изможденно отполз назад, а под рубашкой он почувствовал что-то влажное и теплое. Как минимум один из не заживших еще шрамов разошелся. Его пронзила страшная боль.
Грейвс окинул его критическим взглядом:
— Думаешь, сможешь?
— Обязательно, — астматически выдохнул Могенс. — Мне нужно всего лишь… минуту.
У Грейвса на этот счет было иное мнение, но он только пожал плечами и начал тем же манером, что и мисс Пройслер, спускаться в шахту. Разве что гораздо быстрее.
Когда Грейвс цеплялся за грубую скалу, одна из его перчаток задралась. Немного и всего лишь, на короткое мгновение, так что Могенс невольно бросил под нее мимолетный взгляд.
Но и этого было больше, чем он хотел бы.
Точно сказать, что видел, он не мог. Но не кожу и совершенно точно не человеческую плоть. Черная лайка закаталась наверх, как шкурка горячей колбаски, когда ее снимают, а под ней промелькнуло нечто белое, кишащее, будто пучок лоснящихся, перекрученных, пульсирующих нервных волокон. Прежде чем Могенс смог присмотреться внимательнее, рука Грейвса исчезла в глубине, и он остался один.
Его сердце бешено колотилось. После того как Грейвс спустился, у него осталась единственная лампа, которой, в общем-то, должно бы хватить, чтобы осветить небольшое помещение, но этого не было. Тьма со всех сторон накинулась на него и перекрыла ему не только видимость, но и дыхание.
— Спускайся, Могенс! — глухо донесся голос Грейвса, словно он кричал из бесконечно глубокой пропасти, и эхо многократно отразилось от скал, давая пищу нарастающему страху. — Том прав. Отсюда пойдет легче. Прихвати его винтовку!
Могенс негнущимися пальцами отнял от стены ружье и протянул его вниз Грейвсу. Потом сам встал на колени, развернулся и на всех четырех начал карабкаться в шахту. Он рассчитывал, что Том и Грейвс ему помогут, как прежде помогли мисс Пройслер, однако их голоса вроде бы удалялись, а в этом чудовищном колодце с искаженной геометрией он даже мысли не допускал, чтобы глянуть вниз, так он и полз чуть не по отвесной скале, зажмурившись и судорожно нащупывая руками трещины и выбоины, за которые можно зацепиться. Наконец он снова почувствовал под ногами твердую, хоть и покатую почву.
— Осторожнее, Могенс, — раздался голос Грейвса за его спиной. — Береги…
Могенс повернулся, все еще не разжимая век, со вздохом облегчения выпрямился и так врезался головой в скалу, что искры посыпались из глаз.
— …голову, — закончил Грейвс.
Могенсу показалось, что злорадство в его голосе не просто ему почудилось.
Со стоном он поднял руку и затекшими пальцами провел по волосам, однако, к своему величайшему удивлению, крови под ними не было — только сильная боль, от которой затошнило.
— Не отчаивайся, — радостно успокоил Грейвс. — Мы все через это прошли.
Могенс понять не мог, что же в этом такого смешного, наконец отважился открыть глаза, кинул взгляд на ухмыляющегося Грейвса и замер от удивления.
— Я уже говорила вам, доктор Грейвс, что вы невыносимый человек? — в сердцах воскликнула мисс Пройслер.
— И не раз, моя дорогая.
Но Могенс не слушал их перепалку, потому как то, что он увидел, настолько превосходило всякое понимание, что он на минуту даже забыл и боль, и тошноту. Пол, стены, своды туннеля, в котором они находились, состояли из того же блестящего черного камня, как и помещение перед вратами, потолок нависал метрах в двух над головой. Однако, когда он протянул руку, его пальцы тут же уперлись в твердое препятствие.