— Разве я не объяснил только что? — продолжал Грейвс в том же тоне. — Дело в тебе, профессор.
Это было уже в третий раз, когда он обращался к Могенсу не по имени, а по его академическому званию, и Могенс понимал, что не без оснований. Однако стрелы не попадали в цель: чем преувеличеннее Грейвс подчеркивал его профессорское звание, тем уязвимее становились позиции Могенса.
— Ерунда! — среагировала Хьямс, прежде чем Могенс успел что-то ответить. — Дело не в вас, профессор.
«В ее устах слово звучит оскорбительно, — снова отметил Могенс. — К тому же хватило бы и его одного, без этой презрительной ухмылки на губах».
— Не считайте себя такой уж важной птицей! — она демонстративно отвернулась от него к Грейвсу. — Ну, так каков будет ответ?
Грейвс покачал головой.
— Воспитание не позволяет дать вам достойный ответ, моя дорогая. Хотя вы его заслуживаете, — сказал он. — К тому же полагаю, он вам прекрасно известен. Я не позволю себя шантажировать. Даже такой привлекательной женщине, как вы, доктор Хьямс.
— Шантажировать? — Хьямс мгновение сверлила его взглядом, потом передернула плечами. — Ну, если вы это так называете… — Теперь ее ледяной взгляд коснулся Могенса. — Даю вам час подумать над тем, что я сказала, доктор Грейвс. Примите правильное решение!
— То же самое я посоветовал бы вам, доктор Хьямс. — В его голосе льда было не меньше. — У нас подписан договор.
— Так подайте на меня в суд. — Хьямс с минуту вызывающе смотрела на него, явно ожидая возражения, а не дождавшись, резко развернулась и кинулась через открытую дверь вон. Мак-Клюр последовал за ней по пятам, Мерсер же, как всегда, колебался и, по всему, чувствовал себя не в своей шкуре, когда, наконец, решился последовать примеру коллег, и то после того, как украдкой посмотрел на Могенса почти умоляющим о понимании взглядом.
— Болваны! — прорычал Грейвс. — Если ты никогда не задавался вопросом, Могенс, что такое «синий чулок», то посмотри на Хьямс.
— Что все это значит? — не поддержал разговор Могенс. — Что здесь произошло?
Грейвс вздохнул.
— То, чего я уже давно опасался, — признался он. — Мисс Хьямс не самая приятная особа, но она далеко не дура. Она с самого начала подозревала, что там, внизу, находится нечто большее, чем просто ушедший под землю храм, воздвигнутый потомками египетских мореплавателей. — Он снова вздохнул. — Землетрясение, Могенс. Ей что-то попало в руки. Не знаю, что. Я всем запретил спускаться вниз. Только надо было думать, что Хьямс наверняка ослушается. — Он пожал плечами. — Ну, ладно. Ты хотел знать, чего они добивались? Хьямс мне поставила ультиматум. Но я никому не позволю давить на меня.
— Что за ультиматум?
— Ну, она поставила меня перед выбором: или я показываю ей, что мы нашли на самом деле, или она и двое других слагают с себя обязанности и уезжают.
— И?
— Пусть едут — холодно сказал Грейвс. — Они нам больше не нужны.
Он встал из-за стола, обошел его и распростер руки, намереваясь обнять Могенса за плечи, но в последний момент сдержался, когда тот невольно отшатнулся. Могенс не вынес бы, если бы его коснулись эти жуткие руки.
Могенс смущенно откашлялся:
— Джонатан, ты…
— Мы у цели, Могенс! — не дал ему договорить Грейвс. — Неужели ты не понимаешь? Нам здесь эти болваны больше не нужны!
— Они не станут молчать о том, что видели здесь, — предостерег его Могенс.
— И что? — пренебрежительно отмахнулся Грейвс. — Пусть себе болтают! Какое это теперь имеет значение! Мы это сделали, Могенс, неужели ты не понимаешь? Пусть говорят! Пожалуйста, пусть бегут к Уилсону и все ему расскажут, или даже к этому дураку Стеффену. Мне нет до этого дела. Больше нет.
— Пару часов назад ты говорил совсем другое, — напомнил ему Могенс.
— Тогда я еще не осознавал, как близко мы подошли к цели, — неожиданно разволновался Грейвс. Он больше не мог стоять на одном месте или хотя бы не жестикулировать. — Том закончил свою работу. Не позже чем через час мы уже можем спускаться и продолжить начатое.
Могенс смотрел на него в полной растерянности.
— Ты не слышал меня, Грейвс? — с содроганием сказал он. — Я больше не спущусь в это проклятое подземелье! Никогда! Ни за что на свете!
Он демонстративно сделал шаг назад и расправил плечи. Грейвс смотрел ему в лицо ничего не выражающим взглядом, однако в его глазах начал разгораться тот самый пылающий гнев, с которым он окидывал взглядом Хьямс и двух других.
— Подумай хорошенько, Могенс! — холодно предупредил он.
Что-то под маской его лица зашевелилось. Оно начало меняться неприметным, но жутким образом, и Могенсу все труднее становилось видеть его, не говоря уж о том, чтобы выдерживать его взгляд.