Вулфард ошарашенно наблюдал за тем как Милли запрокинув голову назад запивает какие-то маленькие белые таблетки. И тут в его восполённой голове начала складываться конечная картинка.
— Твою мать… — Выругался Вулфард.
— Заткнись. — Негромко бросила Милли и опустила лоб на холодную столешницу, пытаясь избавиться от жара, окутавшего её тело.
— Милли… — Тихо позвал девушку кудрявый и сделал неуверенный шаг в её сторону.
— Замолчи! — Застонала Милли. — Прошу, не говори ничего! — Её голос дрогнул.
Не до конца понимая что происходит, Финн молча подошёл к девушке, склонившейся над мебелью и опустил руку на её спину, мягко потирая её. Он не знал зачем делал это, ему просто хотелось прикоснуться к ней, как-то показать поддержку, успокоить, забрать столько боли, сколько сможет. Он продолжал в тишине гладить спину девушки, после чего его рука легла на затылок девушки, продолжая гладить её по мягким волосам. Он с болью в сердце наблюдал за тем как её плечи пробила лёгкая дрожь, а дыхание сбилось, словно она вот-вот заплачет.
Она хотела его выгнать.
Хотела прогнать и стереть ему память.
Она готовилась рассказать своим друзьям — самым близким для неё людям — о своей проблеме. Она чувствовала, что сил скрывать правду о её ужасном состоянии больше не оставалось. Она бы возненавидела себя, если её вторая семья узнала о таких серьёзных вещах из интернета или телевизора, а не лично от неё. А с её известностью это было более чем вероятно. Не оставалось сил скрывать своё ужасное настроение на публике (хоть она заметно и сократило список мероприятий, которые посещала), папарацции не оставляли её в покое, так что с каждым днём вероятность проколоться становилась выше.
Да, она лечилась и это действительно ей помогало. В последнее время Милли не сталкивалась с резкими перепадами настроения и паническими атаками, но стоило ей вернуться на съёмки, как всё её лечение покатилось к чертям. Дафферы, Леви и старший каст знали о депрессии их любимой малышки и помогали ей всем, чем только могли. Как бы сильно она не любила сниматься, как бы сильно её не любили Дафферы и как бы сильно её ни поддерживала семья, острый вопрос о завершении её карьеры всё-таки пришлось выдвинуть. Она со слезами на глазах умоляла всех не делать этого. Она слишком сильно любила актёрство, это шоу и своего персонажа, чтобы заканчивать всё так паршиво. Да, она уже давно заработала столько денег, что всей её семье не требовалось работать, но дело было не в деньгах и не во всяких чартах, куда её без конца пихали различные модные издания.
Она не могла представить свою жизнь другой. Чем бы она занималась, если бы не была актрисой. Училась бы как любой другой подросток, чтобы потом до конца жизни ходить на работу, которую не особо любишь, чтобы выживать? Её это не устраивало. Она была безумно счастлива и горда собой, что занималась тем, что безумно любила. Она понимала, что не у каждого есть такая возможность и не каждому так везёт в жизни, как однажды повезло ей в лице близнецов братьев. Несмотря на те страдания, через которые ей пришлось пройти и проходить до сих пор, Милли была безумно благодарна Господу и судьбе, за то что они устроили её жизнь именно так.
Ничто не даётся легко. Браун понимала, что всё через что сейчас она проходит — лишь дело времени. Всегда приходится платить чем-то и сталкиваться с сложностями. Девушка поняла это ещё в девять лет, когда раз за разом ей отказывали на различных прослушиваниях.
Громкий всхлип вырвался из её груди, когда длинные руки окольцевали её талию. Милли выпрямилась и повернулась лицом к Финну, утыкаясь лицом куда-то в его плечо.
Вулфард вздрогнул, когда тонкие девичьи руки слабо обвили его талию, цепляясь пальчиками за ткань его кофты на спине. Он переместил свои руки вверх и обнял Браун за подрагивающие плечи, чтобы ей было удобнее.
Они так и стояли — молча обнявшись на маленькой кухне Милли, успокаивая друг друга. Парень крепче прижал девушку к себе, и опустил голову вниз, вдыхая запах волос девушки и оставляя на её макушке мягкий поцелуй.
От этих его действий Браун лишь улыбнулась и горячие слёзы покатились по её щекам с новой силой, впитываясь в его серый верх. Ей было тепло. Удобно. Мягко. Уютно. Безопасно.
Она и не сразу обратила внимание на тихий шёпот кудрявого. Прислушавшись, Милли лишь грустно улыбнулась на его обещания, что всё будет хорошо.
— Я знаю. — Так же тихо прошептала Браун в ответ, крепче стискивая руки на его талии.
***
Вулфард прокручивал в голове всё случившееся прошлым вечером и чувствовал как его сердце разбивается на тысячу маленьких осколков. Болело всё в районе груди, видимо, из-за них.
Он не понимал как мог не заметить чего-то настолько серьёзного в поведении Милли. Он не понимал, он так глуп и слеп или девушка так хорошо скрывала свою жизнь от окружающих? Судя по всему второй вариант, ведь никто из их каста понятия не имел через что проходит их подруга. А можно ли вообще назвать их её друзьями, если они были не в состоянии заметить что-то, что так сильно вредило их одиннадцатой. Он чувствовал себя бесполезным, ненужным, никчёмным, ведь не мог сделать для девушки абсолютно ничего. Он помнил её тихое «не беспокойся» перед тем, как Милли провалилась в сон. Она так вымоталась, что уснула почти сразу после того как Финн уложил её в кровать, накрывая мягким одеялом.
И вот уже начинало светать, а он так и не смог сомкнуть глаз так же как и не смог оставить её одну в трейлере. Почти всю ночь он просто разглядывал потолок, лёжа рядом с сопящей девушкой. На удивление, её сон был спокойным и крепким, а вот Финн был готов сойти с ума из-за пугающего его потока мыслей. Ему просто хотелось найти маленький кран, ответственный за мысли в своём сознании, и отключить его, что бы перестать думать обо всём этом и вздремнуть хотя бы пол часика, но, к сожалению, такой возможностью люди не обладали.
Он не был уверен ни в одной из своих догадок, так как они так и не поговорили. Он просто уложил её спать, и сняв обувь, ходил по трейлеру из одного угла в другой. После того как Финн повертел в руках таблетки, которые выпила Милли, он тихо осел на стул и достал из кармана телефон. Единственное что он понял, что Милли принимает какие-то серьёзные успокоительные, выписанные на её имя её лечащим врачом. Он даже загуглил некую Хлою Картер, чтобы понять с чем имеет дело Браун. Одна из самых дорогих психотерапевтов, которая работала как с обычными людьми, так и с людьми, имеющими популярность и известность. Гугл выдал Вулфарду список некоторых, судя по всему, состоятельных людей, которые лечились не анонимно. Ему даже удалось встретить в списке известных ему людей, которые не скрывали своих проблем с ментальным здоровьем.
Ему стало страшно. Он сам страдал от панически атак, но редко и когда был чуть младше. Он привык видеть Милли жизнерадостной, сильной и уверенной, а не с стеклянным взглядом любимых глаз.
Он хотел как можно скорее поговорить с ней обо всём этом, ведь его сердце изводилось болью от всех догадок, хоть и понимал, что если бы Браун хотела это обсуждать, то не скрывала бы от друзей. С другой стороны, он смотрел на её умиротворённое лицо и хотел, чтобы она спала так долго как ей этого захочется, а не просыпалась в рань и шла на съёмки.