— Какой? Нюта, что у тебя с ним?
— Он лучший хирург. А у меня с ним ни-че-го! Можешь верить, можешь нет. Ни-че-го!
— А хотелось бы?
— Да! Очень. Но у него есть Нина. Он с ней встречается не один год. А ещё есть бывшая жена в приёмном покое. Лёня, я надеюсь, ты родителям не скажешь?
— Они не в курсе?
— Нет.
— Ну, если и узнают, то не от меня. А тебе могу дать совет. Нина не жена, и если бы он хотел — давно бы на ней женился. А бывшая жена — одним словом, бывшая. Так что всё зависит от тебя.
— Ничего от меня не зависит! Я для него ребёнок, как для тебя и для родителей.
— Ну не скажи… Иногда, конечно, тебя выпороть хочется. Только знаешь, в чём различие взрослого человека от ребёнка?
— В чём?
— В способности признавать свои промахи и ошибки. Понимаешь? И ещё в желании их исправлять.
— Не знаю, Лёнь. Могу ли я… Мне-то кажется, что весь мир против меня…
— А ты такая хорошая и тебя пожалеть надо. Так?
— Надо. Пожалеть, посочувствовать, понять — надо. Если бы только знал, как надо!
— Знаю. Сам иногда очень хочу быть понятым.
— А я тебя понимаю, по крайней мере сейчас. Может быть, потому, что чувствую сейчас то же самое…
Предательские слёзы покатились из глаз. Я их не вытирала, темно же. Очень надеялась, что Лёня не заметит. Расстраивать его совсем не хотелось. Но вот тут рядом с ним я позволила себе расслабиться и показать свои страхи. А я так боялась за дядьку!
Больше мы не произнесли ни слова, просто молча идя по улице. Я плакала. Как тихо ни старалась, всё-таки он заметил. Протянул мне платочки разовые и ускорил шаг.
***
В больницу утром пришли вместе. Дядя Глеб уже ждал нас. Конечно, ему дали снотворное на ночь, и, конечно, оно мало помогло.
— Лёня, — произнёс он, как только мы вошли, — Лёня, я отдаю тебе самое дорогое, что у меня есть, сохрани, пожалуйста. А как только вернусь в палату, отдашь мне обратно.
С этими словами он снял с пальца обручальное кольцо и протянул Лёне.
— Я сохраню. Никуда ты от меня не денешься.
— Ну что, готовы, Глеб Олегович? — Илья Владимирович стоял в дверях. — Посетители, покиньте помещение, а Аннушка — переодеваться и мыться. Всё всем ясно? Не волнуйтесь, всё будет. Причём у каждого всё будет своё. Все желания исполнятся, но только чуть после, а сейчас нам надо поработать. Пошли, Анюта. Встретимся в операционной, Глеб Олегович.
========== Илья ==========
— Ань, иди отдохни. Я останусь с Глебом, — папа нежно тронул меня за плечо в палате реанимации.
— Александр Юрьевич, да тут ни вы, ни Анюта не нужны. Спит он, и до завтрашнего дня спать будет.
— Вот забирайте мою дочь, Илья Владимирович, и идите. Проследите только, чтобы она поела и поспала. А я с ним, может быть, это не столько нужно ему, как необходимо мне.
— Не беспокойтесь. За дочь не беспокойтесь. Я понимаю вас. Даже немного Глебу Олеговичу завидую. Хотел бы, чтобы меня моя семья так любила.
— На самом деле всё очень просто, Илья Владимирович, надо иметь родную душу рядом и желательно не одну.
— Не всем дано её или их встретить…
— Главное, не упустить. Понять вовремя, что это именно она, и оставить со своей душой вместе.
Илья Владимирович улыбнулся и позвал меня за собой. Я пошла.
Мы вышли из реанимации и направились в буфет. Я, оказывается, жутко проголодалась за день. Съела и суп, и второе, и чай с пирожным. Люблю я пирожные. И растолстеть вовсе не боюсь. У меня мамина фигура, а она сколько бы ни ела — не поправляется.
— Аня, на выходные какие планы? — задал вопрос Илья Владимирович.
— У меня? — я чуть не подавилась.
— У тебя. Занятия начинаются в понедельник. В субботу-воскресенье к твоему дядьке придут все. Так что твоего отсутствия никто и не заметит. А меня тут друг на день рождения пригласил. На два дня на дачу. В программе шашлык, песни у костра, шампанское у камина. Поедешь?
— Я?!
— Конечно, ты. Я ж с тобой разговариваю.
— То есть вы хотите поехать на дачу к другу со мной?! Вы же меня совсем не знаете.
— Знаю! Анну Александровну Говорову знаю.
— А Нина?
— Нина?! Аня, я приглашаю тебя, и ни слова не говорю о Нине. Мне и в голову бы не пришло появиться в её обществе у моих друзей. Всё понятно?
Я согласилась. Конечно, согласилась! Да я счастлива была неимоверно, сама поверить в своё счастье боялась. Оставалось только дожить до выходных.
Остаток этой ночи я провела сначала в операционной — привезли мальчика с аппендицитом. А потом в ординаторской на диване, укрывшись тёплым пледом и смотря совершенно сказочные сны.
***
С Ильёй Владимировичем я встречалась каждый день, когда приносила обеды дяде Глебу.