— Аня, ты жестока. Моей любви хватит на двоих, а то, что ты говоришь — удар ниже пояса.
— А то, что предлагаешь ты, не имеет под собой никакой базы. Давай решим всё знаешь как?
— Как?
— Ты мне ничего не говорил. Мы друзьями были и друзьями будем. И пусть пройдёт время, а там жизнь покажет. Видно будет.
— Что видно? Полюбишь? Или за другого пойдёшь, материально обеспеченного?
— Ну, или осёл сдохнет, или царь умрёт.
— Смеёшься, всегда смеёшься надо мной. Высокомерная ты, Анька. Вот за то тебя девчонки не любят.
— Прекрати, Ваня! Прекрати! Я не хочу с тобой ссориться, а ты всё время нарываешься. Я не люблю войны, я… Ты мой единственный друг, Ваня. Ну что же ты!
Я побежала от него со всех ног, а он остановился и догонять не стал. Я не обернулась, но шагов сзади не было. Добежала до больничного сквера и остановилась. Слёзы надо высушить, прежде чем в отделение идти. Сейчас сначала дядю Глеба навещу, с ним посижу, а уж потом, когда приду в себя в полном смысле этого слова, тогда можно будет и на глаза Илье показаться.
Гуляла в сквере. На снег смотрела, а он искрился по краям дорожек на деревьях. Переливался всеми цветами радуги в лучах заходящего солнца.
Руки и ноги замёрзли у меня почти до потери чувствительности. Вот тогда я в здание больницы вошла. Поднялась в отделение и прямо на Илью наткнулась.
— Анюта? Почему глаза на мокром месте? Что случилось-то?
— Илья Владимирович! Илюша, ну почему я не умею быть счастливой?
— Не умеешь? Странно, я бы не сказал, что не умеешь. Но раз ты так думаешь… Научу!
========== А любовь сладкая? ==========
Время приобрело у меня совсем другой отсчёт. От встречи до встречи с Ильёй. Я жила только рядом с ним. Мне так казалось, остальное время я просто существовала: занималась, сидела на лекциях, писала конспекты, разговаривала с Ванькой, ела, делала какие-то домашние дела. И считала мгновения до звонка, до свидания. Он стал моим сумасшествием, моей жизнью, моими эмоциями.
Я бегала на все его дежурства и все свободные вечера проводила с ним. Мама лишь вздыхала и пыталась запихать в меня еду, когда я возвращалась домой. Да, я похудела, совсем одни кожа и кости остались. И ещё глаза.
— Анюта, я скучаю по тебе, — говорила мне Юлька, забираясь ко мне в кровать, и рассказывала все свои девчоночьи, такие детские проблемы про отношения с подружками. Смешная и наивная. Даже не верится, что и я такой была когда-то.
Она моя младшая любимая сестра, а у меня просто не хватает на неё времени. А Глебка здоровается и не лезет ни с какими рассказами, ни с расспросами. Я и не вижу его почти.
Да я маму с папой почти не вижу, не говоря уже про дядю Глеба с Лёней.
Иногда слышу разговор родителей у моей комнаты:
— Маша, наша красавица пришла? — это спрашивает папа.
— Котлету съела, спит.
— Съела, уже хорошо. Ей надо витамины купить, Маша.
— Купила, говорит, что пьёт. Всё будет хорошо, правда, Саша? — а в голосе столько беспокойства.
— Ну, все через этот период проходили…
— Нет, я не проходила.
— Так ты дома была, а я при тебе… Но я-то проходил. Он заканчивается, период этот, Машенька.
Вот так я живу.
Знаете, о чём мечтаю? Замуж хочу. За Илью. Просто чтобы не расставаться никогда. Но он почему-то не зовёт, а я всё не решаюсь спросить. Ещё подумает, что навязываюсь.
А не так давно, на восьмое марта, я стала его женщиной. Всё так случайно и одновременно закономерно произошло. Сначала были поздравления, немного коньяка, поцелуи, а потом случилось.
Улыбаюсь, вспоминая. Что находят в этом так называемом сексе, я так ещё и не поняла. Но Илья говорит, что всё со временем. Но ему хорошо со мной, так и мне хорошо от этого.
Я хочу быть с ним, всегда, каждый день. Хочу вставать по утрам и готовить ему завтрак, и ждать его с работы с накрытым ужином. Почему же не зовёт замуж, почему тянет? Ведь говорит, что любит. Не понимаю я.
И про это самое «любит» спрашиваю. А он смеётся и ребёнком меня называет. Я не ребёнок — я женщина. Мне нужно внимание, стабильность и определённость. А если нет этих трёх составляющих, вернее, даже четырёх, ЛЮБОВЬ-то — главное, то в душу закрадывается беспокойство. А это такая гадость, скажу я вам. Потому что закрадывается самая маленькая капелька тревоги и начинает расти, и толстеть, и множиться, как снежный ком, или так растут бактерии на питательных средах в термостате.
А что из этого выходит — да болезнь или боль. Реальная или душевная. Вот я ещё молодая совсем, а причину всех болезней установила: беспокойства и переживания всему причина. А боль — она перетекает из душевной в физическую и болит, кажется, лишь душа, а страдает сердце… Вот куда меня занесло. И самое интересное, что всё это душевно-страдательное дело можно обосновать при помощи биохимии. Вот!