Глава первая. (Печальная)
Мысли в её голове путались, глаза почти не видели, влага так долго и настойчиво сдерживаемая усилием воли, стала медленно стекать по щекам.
Лика не хотела плакать, она уже давно перестала делать это мокрое дело, наплевав на свою как ей казалось никчёмную жизнь: но её дети, -- они не должны были видеть, как ей хреново.
А ей действительно было хреново. Она повернула голову и посмотрела на то, что лежало на коврике, у двери и громко храпело.
Сейчас в её голове стучало только одно слово,
-- Бред! Полный Бред!
Не переводя глаз с того, что, свернулось клубочком в прихожей, Лика в который раз повторила,
-- И куда я собралась…?
-- Как можно оставить дом, на это опустившиеся чудовище.
Ответом на её невесёлые мысли, стали мерзкие похрюкивание и стоны в стельку пьяного, примостившимся на собачьем коврике, прямо у входной двери мужа.
-- Нет..., не могу не поеду,
-- Гори оно синем пламенем!
Лика закрыла полупустой чемодан и подошла к окну.
На улице бушевала непогода, мерзкий, противный снег, подгоняемый ветром, настойчиво стучался в окно, пытаясь преодолеть тонкую, прозрачную преграду и ворваться в тёплое жилище. Неба почти не было видно, только небольшая серая полоска, иногда выглядывала в промежутках между завываниями пурги и хлёсткими порывами ветра.
Тяжело вздохнув она отошла от окна, подошла к недавно захлопнутому чемодану и вновь открыв его заглянула в полупустое нутро,
-- А зачем мне спрашивается чемодан…? —грустно сказала она, осматривая его содержимое,
-- -Брать то всё равно не чего.
Она давно не покупала себе обнов, -- не то что бы не хотела, Лика просто запретила себе это делать, потому что в её жизни остались только работа, дети и кредиты.
Всё что она могла и делала заключалось в том, чтобы окружающие её люди не узнали, как её хреново. Как достал муж алкаш, вечная нехватка денег, недосыпы и поиски дополнительного заработка. Эти нюансы её жизни никто не должен был знать! Она не хотела, чтобы её жалели, а тем более на работе.
Поэтому весь её гардероб состоял из приличных деловых вещей, в которых не стыдно было появляться каждый день на людях.
От входной двери донеслось постанывание и невнятное бухтение,
-- Надо бы пойти разбудить, а то ещё простынет, -- вяло подумала она, опять посмотрев в сторону спящего на полу в стельку пьяного мужа, и нехотя подойдя к нему потрясла за плечо.
-- Вась, а Вась вставай, иди к себе на полу холодно, от двери дует, простынешь, -- спокойно сказала она.
Мужчина на полу зашевелился, что-то просипел и больно стукнув её по руке, перевернулся на другой бок, Лика посмотрела на него так, как смотрят на бездомную собаку, тяжело вздохнула и отвернувшись опять подошла к чемодану.
-- Куда я собралась...? -- уже в который раз спросила она у себя, и тяжело опустилась на стул, прикорнувший около небольшого кругленького стола, накрытого белой клеёнчатой скатертью. Этот стол они покупали вместе с мужем, -- он тогда ещё не пил, и у них только родился первый сын.
Она помнила, как радовалась этой незначительной покупке, тогда ей казалось, что, вся семья будет собираться за этим столом, и на нём всегда будут стоять цветы, -- огромный букет, -- она очень любила цветы.
Первые годы так и было, -- Лика опустила руки на стол, погладила белоснежную в узорах клеёнку, -- одна мысль что ей придётся оставить с пожилыми родителями детей, наводила на неё ужас, но мысль, что она может потерять работу, была ещё страшней.
-- Если бы Васька не пил…, -- тяжёлый вздох вырвался из её груди.
Лика не хотела ни куда ехать, но и не могла отказаться, это было просто не в её власти, -- или она сделает то что ей приказали, или потеряет работу, главный источник дохода семьи.
За окном продолжал выть ветер, он словно заглядывал ей в душу навевая тоску и возвращая её к событиям трёх дневной давности.
«И чего я спрашивается сорвалась, -- думала она уже не в первый раз, вспоминая тот злосчастный вторник,
-- Что на меня нашло».
По своей натуре она была достаточно сдержанна, спокойна и вроде как за последнее время ничего сверх естественного в её жизни не произошло, всё как всегда, -- дом, работа, работа дом, муж козёл, -- тут она задумалась,
«Нет Васька не такой уж и козёл, он не плохой отец и хозяин, меня вроде любит, вот только в последний год как с цепи сорвался, пить стал по страшному, и компанию под стать этому занятию нашёл, уже две работы сменил, денег в дом почти не приносит, только одно и твердит,
--«Голозадым родился, голозадым и помру».
Кинули его на деньги сильно, за две вахты не заплатили, да ещё счёт выставили, типа он должен остался, штраф там какой-то приписали, под суд грозились отдать. А ведь у него была хорошая работа, -- Газпром, не «хухры-мухры», - главный инженер по технике безопасности, и зарплата хорошая и престиж – а в один момент всё рухнуло: как потом выяснилось что-то там не подписал, честный,-- вот его и прижали, да так, что он веру в людей потерял. -- Добрый он, -- оправдывала она тогда Ваську, не догадываясь как всё обернётся.