Мы спустились в гостиную и Женя в задумчивости прошлась взад-вперед. По её виду уже было и не сказать, что мы выпили. Она была собрана и серьезна.
Обдумав все, она сказала, что малышке требуется операция, а потом ей надо будет некоторое время в обязательном порядке носить корсет, но проблема в том, что тут никто корсетов не делал и не применял на практике, а без него малышке не обойтись.
Я тут же выскочила в коридор и, увидев Мирона, в срочном порядке отправила его найти и привести сюда Мика Ральски, так как если надо было что-то сделать, то лучше него никто с этим не справится.
Мирон убежал, а Женя стала мне рассказывать, что она придумала. Также сообщила мне, что у неё есть всего три дня, чтобы провести операцию, а потом она отправляется с отрядом на границу. И что если отец девочки согласиться на хирургическое вмешательство, то ей надо подготовиться и позвать себе ассистировать своего декана, у которого золотые руки и помощь которого ей потребуется.
Тут же был вызван в кабинет Мартин, которого я поставила в известность, что моя подруга постарается помочь его дочери, но ей надо будет провести операцию и нам требуется его согласие на это.
Мартин побледнел, а когда услышал, что это единственный способ, чтобы его дочь поправилась, согласился, хоть по его виду и было видно, что он сомневается в способностях Жени…
Благо, ему хватило ума ухватиться хоть за призрачный, но шанс…
А потом вернулся Мирон с Миком, и они с Женей долго что-то обсуждали, и она ему рисовала, что от него хочет. После чего они поднялись в комнату малышки и Мик быстро сделал замеры детского тельца.
А потом они ушли, а мне пришлось столкнуться с еще одной проблемой. Мирон заявил, что все готово к отправке в Энск и он не собирается нарушать указание герцога и задерживаться в столице.
Черт!
Пришлось подключать тяжелую артиллерию в лице вдовствующей герцогини, которой я все рассказала и попросила её помощи.
Она была сострадательной женщиной и поддержала меня в желании помочь ребенку, пострадавшему от Свирской.
И мы вместе устроили бедному Мирону вынос мозга заявив в ультимативном порядке, что задерживаемся в поместье еще на пару дней, не меньше и под двойным напором Мирону пришлось уступить…
И упав спать в этот день я молилась всем богам, чтобы у Жени и Мика все получилось. С этими мыслями я и провалилась в сон, прижимая к себе Машуню.
Глава 62
Эванжелина Савойская, вдовствующая герцогиня-мать
С того момента, как я услышала от Рэйнара о том, где моя невестка и приняла решение к ней поехать, моя спокойная и размеренная жизнь перевернулась с ног на голову.
Встреча с Анжеликой, знакомство с внучкой, о которой мне не было известно, а потом этот случай с нападением на дом Анжелики и последующим пожаром…
И ведь мы могли спокойно сгореть там или угореть, надышавшись гарью, но появился граф Орлеанский и спас нас…
Я ведь в ту ночь проснулась от запаха гари, попыталась открыть дверь, но она была заперта и сколько бы я не кричала и не пыталась открыть дверь или хотя бы окно, все было без толку.
И для меня самое страшное было — это то, что за стеной кричала и звала на помощь Анжелика и плакала Машенька, а я ничем не могла им помочь… Вот так, не успев познакомиться, уже потерять…
Была паника, а потом, в какой-то момент я потеряла сознание, а очнулась от того, что на меня вылили воду и били по щекам.
В тот момент было не до условностей, а крепкое слово графа в мой адрес, заставило выполнять его указания.
Я выскочила на улицу, а спустя некоторое время он вынес и мою невестку с внучкой на руках. На его теле были ожоги, но он, как будто этого не замечал, а потом стрела, пущенная в Анжелику и его подставленная спина, закрывающая его…
Все это было жутко…
Анжелика была подавлена, да это и понятно…
Граф рассказал ей перед смертью правду и ей надо было это осмыслить…
Да и мне тоже…
И вот парадокс! Он был виновен в том, что мой Данечка расстался с Анжеликой, что дочка родилась вдали от папы, что он метил сам на место мужа Анжелики… Тут мне презирать его стоило, да ненавидеть, а мне его было жалко…
Он действительно любил мою невестку, раз без колебаний закрыл её собой… Хотя, все, кто узнает Анжелику поближе, не остаются к ней равнодушными…
Утешало меня только то, что сама Анжелика ни на кого не смотрела так, как на Данечку и ни с кем никаких отношений не заводила.
Я старалась не надоедать ей своими советами или сочувствием, просто занялась своей внученькой, предоставив право Анжелике самой решать, как она поступит дальше и, к моей величайшей радости, она приняла решение поехать в столицу и встретиться с моим сыном.