Но, сколько бы не было дел у Анжелики, вечером она всегда возвращалась в гостиницу, занималась малышкой, кормила её и забирала к себе на ночь. А утром кормила Машу, потом сцеживала для неё молоко и отправлялась опять по делам.
Конечно же, её охраняли и Барил и Мирон, так что можно было не переживать за её безопасность. А еще Барил мне шепнул, что им удалось поймать наемника, которого отправила к Анжелике Свирская, выманив его на записку от неё… И что мой мальчик постарался, чтобы наемника передали в руки жандармов и того теперь ждет казнь или рудники…
И, забегая вперед, могу сказать, что и этого наемника, и шпиона, который притворялся кучером, а сам шпионил на Катрин и забаррикадировал наши двери в тот страшный день, чтобы мы не могли выбраться из горящего дома, судили, а потом и казнили…
Так что все получили то, что заслужили и мне их было ни капли не жаль…
Глава 63
Анжелика
Вернувшись в Энск я погрузилась с головой в дела, благо, что рядом была вдовствующая герцогиня-мать, с которой я могла безбоязненно оставить Машу.
Эванжелина Савойская души не чаяла во внучке и мимо неё к моей малышке, и комар не подлетит, не говоря уже о более крупных особях.
Да и всегда около них была охрана, что и позволило мне спокойно мотаться по уезду, занимаясь вопросами беженцев.
На самом деле, мысль разместить людей тут пришла мне в голову во время последней встречи с Рэйнаром. Он тогда пожаловался на проблему, над которой работал, а я ему напомнила, что у нас уже готовы корпуса детского лагеря, да и мой «курорт» уже на стадии завершения.
А это, ни много, ни мало, но достаточно приличные площади, на которых можно разместить людей, да и жители Энского уезда, я была в этом уверена, согласятся взять к себе людей на постой.
И вот теперь, только попав в Энск, мне надо было все организовать.
Мебельная фабрика тут же отложила все остальные заказы и принялась изготавливать дополнительные кровати, причем я сделала чертеж двуярусных, чтобы можно было разместить побольше людей.
Из уже готовых люксовых номеров моего курортного комплекса, в срочном порядке выносили дорогую мебель, меняли текстиль на попроще, чтобы потом, когда все закончится, можно было бы вернуть обратно, все это упаковывали и складировали в подвальном помещении.
А номера подготавливали для временных жильцов.
Одно из бунгало я решила оставить для меня с дочкой и герцогини с Есенией. Слава богу, там было три комнаты, и мы спокойно могли разместиться, в случае необходимости.
А потом стали прибывать беженцы… Их размещали и старались снабдить самым необходимым, если они были совсем налегке.
Пришлось в срочном порядке организовывать и бесплатное питание и обеспечивать тех, кто в этом нуждался, медицинской помощью…
Все это помогало, хоть ненадолго отвлечься от мыслей, что же там происходит на передовой, как Даниэль и остальные дорогие мне люди…
Но, оказываясь ночью в своем номере гостиницы, прижимая к себе Машуню, я вновь и вновь думала о муже и молила местных богов, чтобы весь этот ужас побыстрее закончился, и он вернулся к нам.
Да, между нами еще не все ясно… да я даже не могу сказать с уверенностью, как он поступит, но… я очень надеялась, что еще есть, пусть призрачный, но шанс, что он меня простит и поймет…
Каждое утро Дуся бегала и покупала газеты, и я жадно выискивала в них любую информацию…
Повесила на стене у себя в комнате большую карту Империи и отмечала на ней флажками, где идут боевые действия…
А еще…
Еще я все-таки наведалась в графство Орлеанских и поговорила по душам с отцом Кайдена…
Если честно, то я долго обдумывала наш разговор с ним, сначала даже не хотела рассказывать подробности, но потом поняла, что старик заслуживает, чтобы знать все, пусть и в несколько сглаженном виде, а иначе я просто не смогу объяснить появление Эдвина, с которым я планировала его познакомить.
Мартин, который в настоящее время числился официальным отцом малыша, сам, спустя неделю после приезда в Энский уезд завел со мной разговор на эту тему.
Оказывается, Даниэль ему рассказал о том, кто дед ребенка и что он остался один, а Эдвин может стать наследником графства.
И Мартин не хотел портить жизнь малышу и был согласен с тем, чтобы я познакомила Эдвина с дедушкой.
А потом помолчал немного и признался, что всегда, когда он смотрит на мальчика, перед его глазами встает Катрин и накатывают воспоминания о том, что она сделала.
Я его понимала и полностью поддерживала его решение.
Отправляясь в графство Орлеанских, я взяла с собой Дусю, повариху Мартина, которая заботилась о малыше, выполняя роль его няни, а также хорошую охрану. Вообще, Мирон уж очень рьяно выполнял поручение Даниэля и меня всегда сопровождали минимум четыре охранника, куда бы я не пошла.