Затем деревенские вошли в кураж и разожгли костры, стали выплясывать, а самые отчаянные устроили прыжки через костер.
Все это мне напомнило рассказы из моего мира, как у нас развлекались в старину и мне стало тепло на душе.
Да, миры разные, но люди везде одни.
В общем, в тот день мы остались ночевать в деревне. Староста выделил нам с Даниэлем свой дом, а сам с женой пошел спать к куму.
А утром мы отправились в родовое поместье. С нами ехал и Мик, гордо восседая на выделенном ему коне и цепким взглядом осматривая окрестности.
Мельком я услышала их с герцогом разговор, в котором мой супруг спрашивал, сколько будет стоить оснастить такой чудо-техникой все его поля и сможет ли Мик это сделать в кратчайшие сроки.
Говорил, что стоимость не проблема и он выделит своих людей, чтобы изготовили все запчасти, если Мик даст размеры и чертежи.
Мик отнекивался и говорил, что изобретение сначала надо запатентовать, внести в реестр и только потом он сможет запускать его в массовое производство, но на это нужно время, так как приедет комиссия и будет все осматривать, но герцог только усмехнулся и сказал, что с его стороны Мику бояться нечего и он человек чести.
Готов оплатить все расходы и работу по рыночной цене, но погода ждать не будет и если есть возможность спасти урожай, то он хотел бы ею воспользоваться.
В итоге они пришли к какому-то соглашению и остались довольны друг другом.
А в родовом поместье от хорошего настроения герцога не осталось и следа. И все дело в прессе, которую ему принесли.
Заголовки газет гласили, что действующий Император заболел и находится в тяжелом состоянии, но перед тем, как впасть в беспамятство, он успел передать полномочия по управлению Империей Рейнару, который теперь и правит от его имени…
Не скрою, это известие и меня расстроило… Хоть я и не знала лично Императора, так, чтобы составить о нем свое мнение, но слухи о нем ходили хорошие, народ его любил и будет жалко, если он не поправится.
Да и чисто по-человечески его было жалко…
Весь вечер Даниэль ходил задумчивый, а на следующий день ему принесли с телеграфа послание, которое он прочитал и вообще помрачнел.
Закрылся в кабинете и не рассказывал, что же там случилось. Я, понимая, что бывают такие ситуации, когда надо остаться одному и все обдумать, не стала его беспокоить, общаясь это время с вдовствующей герцогиней и Есенией, у которой выдалось свободное от учителей время.
А вечером Даниэль вышел в гостиную, где мы слушали, как Есения музицирует и сказал, что он вынужден срочно отправиться в столицу по неотложным делам.
Я подскочила, намереваясь тоже собираться, но он взял меня за руку, нежно провел по ней рукой, поцеловал ладошку и сказал, что он выедет ночью на коне и будет передвигаться быстро, а поэтому мне стоит остаться в родовом поместье, отдохнуть, а через несколько дней вернуться домой. Дескать он все равно будет эти несколько дней занят, а в родовом поместье мне будет не так скучно.
В принципе, в его словах был резон, и я с улыбкой согласилась. Тем более, что в седле я еще держалась неуверенно и буду только тормозить супруга в дороге.
А поэтому сама помогла ему собраться и положила в дорогу перекус, и мы попрощались на ступенях поместья…
Знала бы я все дальнейшие события наперед, хрен бы его куда отпустила, ну или поехала следом…
Глава 2
Лика
Ночь прошла беспокойно. Я крутилась на своей такой широкой и теперь уже холодной постели и думала, как там Даниэль. Он же собирался гнать своего Бурана всю ночь, а дороги могут быть беспокойными, да и рана, скорее всего, еще дает о себе знать.
Но больше всего меня мучило любопытство, а что же было в том послании, что он сначала так расстроился, а потом быстро собрался и выехал в дорогу?
Неужели состояние Императора настолько ухудшилось, что Рэйнар его вызвал? А может опять какой-нибудь конфликт, как в прошлый раз, когда он пропал на месяц?
В общем, накручивала себя весь день, а потом решила: «Все! Хватит!»
Это не отдых был, а сплошное мучение и я приняла решение тоже отправиться в столицу, тем более, что Мик собирался туда же.
Постучалась в покои вдовствующей герцогини, а когда она открыла, уже готовая ко сну, сказала:
— Миледи, неспокойно мне тут, мысли плохие не дают покоя. Я решила завтра же рано утром возвращаться в столицу, не могу тут больше быть в неизвестности…