Вздернул вопросительно бровь, потом прошел к креслу и упал в него, потирая сбитые костяшки на руке и понимая, что мне сегодня еще удастся спустить пар, а может и не раз… Но перед этим решил послушать, о чем же таком этот граф хочет со мной поговорить?
Тот расценил моё поведение как согласие, приободрился, прошел к стоящему рядом с моим креслом, второму креслу и развалился в нем, после чего начал свою речь:
— Ваша Светлость, перейду сразу к сути… Я знаю, кто Вы и что Вас связывает с госпожой Ликой. Во всяком случае, именно так её знают тут… Она приехала к нам в попытке скрыться и начать жизнь с чистого листа, не хотела, чтобы кто-то знал, что она является Вашей женой и герцогиней… Я сразу очаровался этой женщиной и не позволю Вам, явившись, уничтожить то хорошее и светлое, что между мной и Анжеликой, появилось… Мы с ней любим друг друга… В тот день, когда она увидела Вас в постели с баронессой Свирской, а потом еще и послушала Ваши слова на записи, её сердце было разбито… Мне стоило больших усилий сделать так, чтобы она отогрелась и вновь поверила мужчине… Не стойте между нами, Вы лишний, тем более, теперь. Уезжайте, добейтесь развода и живите своей жизнью и дайте нам быть счастливыми…
Договорить он не успел, так как я подскочил и схватил его за горло.
— Тварь… Ты знал, что она моя жена и протянул к ней свои мерзкие лапы! Да я могу просто размазать тебя сейчас по стенке и буду в своем праве, а могу вызвать на поединок…
Страха в его глазах я не увидел. Он смотрел прямо и даже с вызовом. Попытался ответить и мне пришлось немного разжать хватку, чтобы у него это получилось:
— И подвергнете позору женщину? Ведь придется озвучить причину вызова на поединок… А Вы мало доставили ей неприятных минут, чтобы еще и подвергать позору???... А размазать по стенке… можете, но тогда оставите женщину, которой причинили немало страданий, без опоры и поддержки, а не рождённого еще ребенка без отца…
Разжал хватку и отошел к окну:
— Убирайся…
Граф поднялся и направился к двери, но, когда он уже взялся за ручку, я его окликнул:
— Стой! …
Тот тут же развернулся, и я от всей души зарядил ему кулаком по холеной морде.
От удара его отбросило к стене, и он уставился на меня, стирая с лица кровь.
Сам открыл дверь протащил его по коридору, а потом спустил с лестницы, после чего вернулся в номер, достал бутылку какого-то спиртного, отбил горлышко и влил в себя несколько глотков.
Легче не стало… Но пришло понимание, что я сделаю дальше…
Сел к столу, достал лист бумаги и написал:
« Как обещал, навязываться Вам я больше не буду, сегодня покидаю Энск. Приложу все усилия, для того, чтобы добиться так нужного Вам развода как можно быстрее, чтобы ребенок смог носить фамилию отца. Прощайте, Анжелика…»
Глава 43
Даниэль Савойский, герцог
Написав записку, запечатал конверт, который нашел тут же и понял, что больше я не могу оставаться тут…
Энск душил меня, и я спустился вниз, отдал письмо хозяйке гостиницы, приказав утром отправить в дом наместницы, а также приказав подготовить моего коня и собрать провиант в дорогу.
И уже через час я покинул это место…
Дорога до столицы пролетела незаметно, останавливался только для того, чтобы дать передохнуть коню, да самому на три-четыре часа закрыть глаза.
А в поместье сразу же столкнулся с вопросительным взглядом матушки, которая выбежала на крыльцо меня встречать.
Прошел мимо неё и отправился в свои покои. Разговаривать не хотелось, что-то объяснять тоже. Но матушка была не из тех женщин, которые готовы оставаться в неведении, поэтому она решительно вошла следом за мной в мою гостиную и встала с таким видом, что я понял, если ничего ей не объясню, она тут ночевать будет.
Пришлось сказать ей, что я нашел жену и что она отказалась разговаривать со мной, мириться не собирается и что у неё вообще уже новая жизнь, в которой для меня нет места и что я принял решение добиться расторжения брака до истечения трехлетнего срока. Что решение принято и отговаривать меня бессмысленно.
Услышав это, матушка схватилась за грудь, а потом обессиленно опустилась в кресло. Обругав себя на чем свет стоит, крикнул слуге, чтобы позвал моего лекаря и подал ей стакан воды. При бежавший лекарь стал её осматривать, а потом незаметно моргнул мне, и я понял, что мной пытаются манипулировать, а поэтому, пока лекарь хлопотал над матушкой, пошел искупался и переоделся в домашнее.
Вдовствующая герцогиня, не дождавшись от меня реакции, на которую рассчитывала, быстро пришла в себя и попыталась опять в ультимативном тоне затеять разговор об Анжелике, надеясь выяснить у меня, где она сейчас живет, но я осадил её, слегка повысив голос, чего я никогда до этого не делал, попросив не лезть в мою личную жизнь.