Но очень часто я задумывалась о том, что поступаю все-таки неправильно, замалчивая про малыша. Даже пару раз порывалась написать письмо и пригласить Даниэля в Энск, чтобы поговорить, но все-таки не решилась, а потом вообще узнала, что герцога Савойского нет в Империи.
За это время пару раз приезжал Мик, проведать и узнать, как у меня дела. Он мне и рассказал о визите к нему Савойского, о состоявшемся разговоре. Мик очень удивился, увидев мой уже выпирающий живот и сразу обо всем догадался. А я и не спорила.
А смысл???
Мик был одним из тех, кто знал всю правду, и я ему полностью доверяла.
От него я узнала, что Даниэля нет в Империи, что в газетах писали, что он в составе делегации был отправлен в Александрию. Вроде как для заключения какого-то Договора и о подписании соглашения о поставках изобретенных там пушек…
Да, огнестрельного оружия тут еще не было, но вот, какой-то умник в Александрии додумался до изготовления пороха и пушек, которыми уже оснащали корабли в Александрии.
Помню, как после этого известия бросила взгляд на карту и поморщилась. Добираться в Александрию нужно было только морским путем, она располагалась на другом континенте, и дорога туда была неблизкая. Со слов Мика только в один конец более 4х недель пути, а потом еще и время на решение вопросов и обратное возвращение…
В общем, прикинула тогда по срокам и поняла, что герцога в ближайшее время не стоит ждать, а вот с делами стоит поспешить… И окунулась в работу…
Это помогало мне отвлечься и приближало час, когда я смогу стать независимой.
Беременность проходила спокойно, малыш рос и развивался в соответствии со сроком, меня только иногда напрягали отеки на ногах и все. Верховую езду я забросила сразу же после того, как узнала о беременности и устроила бешенные скачки на эмоциях.
Теперь я передвигаюсь по Энскому уезду строго в экипаже, и Леопольд, наш давний попутчик, можно сказать прописался в домике на холме. Я даже думала нанять его на постоянную работу и предложить перебраться во флигель, благо там было еще достаточно пустых комнат, но что-то меня постоянно удерживало от такого шага.
Я следила за своим распорядком и где-то на шести месяцах беременности стала больше бывать дома или отправлялась гулять на берег океана, оставив решение вопросов, связанных со стройками, на своих помощников.
Арон проявил себя в качестве моего помощника и доверенного лица просто замечательно. Он был в курсе всего, мог ответить мне на любой вопрос, касательно наших строек, рассказывал о настроениях в Энском уезде, Дуся же снабжала меня сплетнями, которые приносила из города.
А еще у меня появился самоназначенный помощник в лице графа Орлеанского… После того дня, когда я его выставила из своего дома некоторое время мы не виделись, но от Арона я узнала, что он часто стал контролировать доставку стройматериалов на объекты, сам разговаривал с Альбертом, интересовался, что еще нужно для возведения больницы, присылал своих рабочих, когда требовались еще люди…
Все это он делал ненавязчиво, а один раз мы столкнулись с ним, когда я приехала в Энск посмотреть, как идет внутренняя отделка в здании новой больницы.
К тому времени мой живот уже стал заметен, да я и не пыталась скрыть свое положение. Поздоровавшись со мной, граф окинул меня цепким взглядом, после чего рассказал, что уже сделано в больнице и какое оборудование уже завезли.
И мы даже мило пообщались, а потом и выпили по чашке чая в местной кондитерской.
А когда расставались, он помог мне сесть в экипаж и признался, что с моим появлением Энский уезд стал преображаться и что это натолкнуло и его на несколько идей по поводу благоустройства уезда, о которых он хотел бы мне рассказать.
Я не возражала и на следующий день он приехал в дом на холме. Мы долго разговаривали, он рассказывал о своих идеях, шутил, потом предложил свою помощь, обосновав её тем, что мне стоит поберечь себя, а ему, дескать совсем не трудно несколько раз объехать территории и посмотреть, где что еще нужно сделать.
В общем, как-то так получилось, что он стал частым гостем дома на холме. Нет, никаких романтических отношений между нами не возникло, он не заводил больше никаких разговоров на щекотливые темы, но я видела по его взглядам, по его отношению ко мне, что я ему нравлюсь, даже несмотря на то, что ожидаю ребенка.
И в один из дней, когда мы сидели в беседке и пили чай, после того, как он показал мне снимки готовых бунгало, я прямо спросила у него, какие он преследует цели, помогая мне, на что он посмотрел на меня серьезными глазами, немного подумал, осторожно взял мою ладонь, почтительно поцеловал её и ответил, что он прекрасно понимает, что я несвободна, что не испытываю к нему ничего, но он ничего не может поделать с собой и просто просит разрешение быть со мной рядом, пусть и просто в качестве друга, на которого я могу во всем положиться.