Апейрон
– Вонга! – вдруг разнеслось из динамиков внутренней связи. – В рубку! Живо!
W0-Ng распрямился. В полутьме коридора сверкнул манипулятор. Биосканер едва успел собрать данные, но на анализ времени нет. Придется уделить внимание позже. Быстро вернув металлическую панель, скрывавшую потайной отсек, на место, робот бодро засеменил в святая святых космического корабля.
Звездолет, в реестрах значившийся как «Апейрон», не мог похвастаться званием утилизатора высшего класса, однако его капитан из кожи вон лез, лишь бы пустить пыль в глаза. Даже рубку оборудовали так, чтобы ее гнойником выступающий над фюзеляжем корпус вмещал сразу всех членов экипажа. Как будто для этого не было достаточно кают-компании.
– Капитан, – скрипнул W0-Ng, едва объявившись на пороге. – Вам что-нибудь угодно?
– Угодно! – рявкнула старший помощник Пэн Пэн, чьи немалые телеса с трудом умещались в кресле второго пилота. Как и все остальные, она неотрывно смотрела за пределы лобового иллюминатора и с каждым мгновением сильнее хмурилась. – Убраться отсюда угодно! Не хочу показаться трусливой, но мой тебе совет, капитан: валим. Да поскорей.
Ао Бин, не стеснявшийся называть себя зулланом чести и порядочным капитаном, мнение старпома не разделял. Часто моргая двумя парами маленьких и черных как пуговки глазок, он повернул узкое лицо к роботу:
– Опыт работы в открытом космосе имеется?
Но едва W0-Ng успел дать ответ, как занимавший место пилота старый и полинявший мект по имени Пахра удивился:
– Кэп, ты что, всерьез задумал отправить этот ходячий костыль туда?
Лицо Ао Бина потемнело.
– А что остается-то?
Пэн Пэн не постеснялась напомнить:
– Бросить все! И свалить. Тихим ходом.
– Нет, так не могу, – категорично заявил капитан. – А если на борту раненые? Мы не можем их бросить.
– Откуда там взяться раненым? – не унималась Пэн Пэн, в то время как Далбек, бортинженер и по совместительству муж старпома, согласно кивал в такт каждому слову. – Ты только глянь на вон ту дыру под левым стабилизатором. Нет, я, конечно, все понимаю: новенькие разведчики не каждый день среди мусора попадаются, и все же… Какой-то он… подозрительный, что ли? Не нравится мне и все тут.
W0-Ng знал, куда «Апейрон» занесло на этот раз. Вернее, слышал, как об этом на камбузе судачили Далбек и троица главных сплетников на корабле. Хэфу, тенцит и лангутти в один голос доказывали бортинженеру-динетину, какой хороший куш им в этот раз выпал. Система Тау Дейта обитаемых планет не имела, плотным трафиком похвастаться не могла, а потому и шансов сохранить тайну, что между Риоммом и Тетисс опять произошла драчка – так и сказали «драчка», – за очередной кусок космоса, было больше. При этом никто не знал, какая из сторон одержала победу, и был ли победитель вообще. Однако в одном троица уверилась насмерть: пока никто из мусорщиков не прознал о стычке, надо действовать. А перед этим доказать капитану, что дельце и впрямь выгодное. На то и давили. В итоге Далбек вытащил жену на разговор с глазу на глаз, и, судя по тому, что «Апейрон» все-таки выбрался в нужной точке пространства, той все же удалось уболтать Ао Бина.
И ведь никто не смутился, что сведения о столь лакомом кусочке попали в руки трех сплетников почти случайно. Просто лангутти Латта, по обыкновению играясь с аппаратурой связи, перехватила шифрованное сообщение риоммских войск об отступлении из системы.
W0-Ng усмехнулся бы, если б умел.
– А ведь серьезно, похоже, поцапались, – пробасил Далбек, разглядывая усеянное обломками космическое пространство. – Не хуже, чем та, что в Рваном Рукаве, скажу я вам.
– Брось, – отмахнулся Пахра. – По Рваному Рукаву до сих пор можно с веником бегать, а тут… так, ерунда. Обломков и на пару грузовозов не наберется.
– Да ну? – вскинулся Далбек и ткнул толстым пальцем в иллюминатор: – А вон там тебе не кусок дагона, что ли? Видишь тот движок? Явно тетийсский! А это что значит? Что сегодня нам выпал шанс неплохо заработать!
Пилот с сомнением пожал плечами и покосился на Ао Бин:
– Кэп? Слово за тобой.
Капитан выглядел так, будто на его плечи только что легка самая тяжкая ноша. Он даже сгорбился немного, и долгое время смотрел в одну точку.
– Горячку не надо пороть, вот что.