— Даже я сначала бы съел этот батончик, милая, а потом бы задумался.
Мужчина пожимает плечами.
— Ладно! — девушка чувствует, что ее губы вздрагивают. — Ладно. Это… я пыталась как лучше.
Тату обжигают руку по всей длине, разряжаются с треском желтыми дугами, — и Кнопка с наслаждением вламывает хозяину в ухо. Доносится «ох», мужчина перемалывает головой косяк и оседает. Девушка пару секунд бездумно рассматривает неподвижное тело, затем перебирается через него, как через насыпь. Поднимает увесистые ноги гиганта и, борясь с усталостью, заторможенно моргая, волочит его в прихожую. Из прихожей, холодной и сумрачной, мимо очередных ржавых капканов, — в пустой коридор.
Людей не видно; нет ни мебели, ни обоев, ни половиц. Пахнет зимней сыростью, и тусклый свет струится из зеркал под потолком. У Кнопки сбивается дыхание. Тяжелые ноги мужчины выскальзывают из ее слабеющих рук и с глухим перестуком падают на пол.
Кнопка с трудом вытаскивает из брюк гиганта рыжий пояс и связывает его руки и ноги крест-на-крест за спиной. Проверяет карманы — зеленая зажигалка, туалетная бумага, — и забирает пистолет.
Когда девушка осторожно толкает ближайшую дверь, металлическое дребезжание раздается еще громче, чем у входа. От резкого звука Кнопку охватывает ледяной страх, хотя она видит лишь жилое, теплое помещение. Девушка медлит секунду, затем пробует кончиком сапога упругий желтый ковер. Звон колокольчиков — да, колокольчиков! — стихает, и сквозь него проявляется мягкий треск. Кнопка переступает порог и оглядывается.
Свет, такой же холодный и призрачный, струится из зеркал под потолком; пахнет чем-то соленым. У дальней стены скособочился книжный шкаф, в центре — стол и кресло, которое лежит на боку. На вешалке у входа вытянулись по струнке бледно-розовая куртка, женская шуба (облезлая) и желтый дождевик (вполне себе ничего).
Кнопка ударяется обо что-то ногой и в страхе отступает. По тату на руке пробегают горячие разряды, волосы встают дыбом.
Это не капкан. Не капкан.
Наклонившись, Кнопка осознает, что видит ламповое радио, — от него и идет треск помех. Девушка бережно поднимает тяжелый прибор и с наслаждением жмет ребристую клавишу динамо-машинки, пока шкала не загорается слабым синим светом.
— …ших от истощения и авитаминоза, — сообщает диктор, когда Кнопка подкручивает регулятор частоты, — увеличилось до тысячи двухсот сорока восьми человек. Тем временем ответственность за захват минометного расчета вязала на себя террористическая организация «Освобожденный город». По заявлению, сделанному на пиратской станции «Города», обстрел правительственных кварталов продолжится, пока не будет отменена система талонов на питание.
Кнопка морщится и переводит взгляд на стену. В тусклом зазеркальном свете виднеется черно-белая фотокарточка: мужчина перед домом.
Девушка слушается невнятного внутреннего порыва и поднимает руку, машет в приветственном жесте. Мужчина на снимке, конечно, не отвечает.
Кнопка поднимается из дурного, тесного подвала в кухню и без сил садится. Кухня — вторая в доме комната, где сохранилась мебель (хоть и пропахла дымом): стол оттенка крем-брюле, до одури обыкновенная табуретка и белый буфет с пыльными консервами. В окне исчезает труба ребристой печки, а рядом трепыхается бледно-желтый блокнот — с дотошным, истеричным перечнем тающих запасов.
Желудок урчит, Кнопка в раздражении отворачивается от буфета.
Остальные помещения пусты — ни людей, ни следов апельсинового дерева, — и она злится на себя, что повелась на красивую байку.
Что дальше? Пытать хозяина? Девушка достает нож и подушечкой указательного пальца проверяет остроту.
Сквозь решетку глубокого узкого окна заглядывает закат и будто зажигает лезвие. Мутный шар солнца повисает над ледяной рекой, над горизонтом: заполняет красным-красным светом тесную кухню и зеркала под потолком, швыряет на стену тень решетки, уносит девушку куда-то, куда-то…
Доносится негромкий голос. Кнопка вздрагивает и открывает глаза. Она не понимает, где находится и что происходит, пока не различает бубнеж приемника. С невероятным трудом девушка встает и, пошатываясь, сонно моргая, бредет на звук.
— … минометного обстрела, ремонтная бригада обнаружила брешь в системе электробиомагнитного подавления концентрационного лагеря номер 17.
Кнопка приостанавливается.
— Несмотря на то, что брешь была тут же устранена, в настоящее время идет проверка корпусов и периметра.
Девушка подходит к приемнику, ждет, когда успокоится сердцебиение, и пару раз нажимает тугую клавишу динамо-машинки. В комнате еще держится тепло, и Кнопке ловит себя на мысли, что понежиться в кресле, как кошке на батарее.